Каникулы с невидимкой
Шрифт:
– Да я этих голодных деток… - Папа даже дар речи потерял.
– Да я их… Да они у меня…
Алешка встал из-за стола и строго сказал:
– Стыдно, молодой человек!
– он эту фразу, наверное, где-нибудь в очереди услышал. И запомнил на всякий случай. Вот она и пригодилась.
Папа так и остался с открытым ртом. И так и пошел в кабинет - в тапочке на одной ноге и с другой тапочкой в руке.
А мама сказала ему вслед с восхищением:
– Какое доброе сердце у ребенка!
А наш ребенок в тот
Подходит ко мне и сообщает:
– Дим, а каникулы-то кончаются. Скоро настанут скучные трудовые будни.
– Ну и что?
– не понял я, к чему он клонит.
– Что-что? Мы за все каникулы так ни разу с большой горки на снегокате не покатались. Обидно.
– Ну и что?
– опять не понял я. Не догадываясь о его коварном замысле.
– У нас же его нет. Мама говорит: нам денег и так еле-еле на косметику хватает.
– Да?
– он на секунду задумался.
– Ладно.
– Еще чуть подумал и попросил: - Дай мне твои фломастеры. А то я свои уже все изрисовал.
И он закрылся в папином кабинете. А через час потребовал ножницы. А через полчаса оделся и куда-то, весь такой загадочный, исчез.
А еще через полчаса вернулся. Да не один. Вместе с ним пришел какой-то приятный молодой человек. Одной рукой он держал Алешку за капюшон куртки, а в другой держал пачку сторублевок.
Молодой человек оказался продавцом из спортивного магазина. И он как-то смущенно спросил папу, который в это время как раз пришел с работы:
– Это ваш мальчик? Он очень способный. Ему обязательно надо учиться.
– И показал нам пачку денег.
– Вот!
– Чему учиться?
– испуганно спросил папа.
– Деньги красть?
– Рисовать!
Мы пригляделись и ахнули все вместе. Этот «наш способный мальчик» за какой-то час времени обычными фломастерами нарисовал целую пачку денег. Чтобы на них снегокат купить.
Деньги были очень похожи на настоящие. Только криво обрезанные и белые с изнанки - поленился способный юноша.
Зато папа не поленился. Такого скандала у нас еще не было.
Папа кричал, хватался за голову, размахивал руками и бегал по комнате. А мама бегала за ним с валерьянкой и стаканом с водой.
Наконец он успокоился и остановился:
– Ты все понял, Алексей?
Алешка послушно кивнул:
– Понял. Надо было с двух сторон раскрашивать.
И все началось сначала: бег по комнате, хватание за голову и воздымание рук к потолку…
И тут, лежа без сна и вспоминая всякие эпизоды из нашей семейной жизни, я понял, что мы не пропадем. Выберемся из этого бандитского гнезда. Особенно если Лешка что-нибудь придумает. Нужно только немного сдерживать его инициативу и взять руководство нашей борьбой за свободу в свои руки. С тем я и заснул. Под отчаянный храп Алехина и густой басистый
Разбудил меня опять же собачий лай во дворе.
Алешка сидел на подоконнике и разговаривал через стекло с Лордом. Тот прыгал и звенел цепью.
– Сейчас мы с тобой умоемся, почистим зубы, - говорил ему Алешка, - и поедем на станцию. Будешь жить с нами, я тебя с родителями познакомлю.
– И добавил мстительно: - И с нашей учительницей. Ей понравится…
Лорд внимательно слушал, а когда Алешка замолкал, принимался требовательно лаять. Видно, с ним редко разговаривали. Особенно по-человечески.
Алешка спрыгнул с подоконника:
– Проснулся? Собирайся, домой пора.
Тут открылась дверь, и вошел Карлсон.
– Стучаться надо, - сказал я сердито.
– А где Дед Мороз Август?
– спросил Алешка.
– Уже уехал?
– Еще нет!
– как-то противно засмеялся Карлсон и стал похож на злобного поросенка.
– И не уедет до тех пор, пока не выполнит мои условия.
– Это еще какие условия?
– завопил Алешка, который совершенно не выносил несправедливости и наглого обмана.
– Деньги он для вас украл? Украл. Вот и подавитесь!
– Ты отцу будешь советовать, - разозлился Карлсон, - когда с ним увидишься.
– И опять противно засмеялся.
– Но это будет не скоро. Я отпущу вас, когда получу за вас денежки.
– Фиг получите, - сказал я уверенно.
– У нашего отца вообще денег нет, не только на выкуп.
– Квартиру продаст, - не менее уверенно возразил Карлсон, - ради таких-то деток.
– Не продаст, - злорадно врезался в разговор Алешка, сочиняя на ходу.
– У нас квартира казенная, папа дворником подрабатывает - ему и дали две комнаты. В подвале.
– Ну тогда мамочка что-нибудь продаст.
– Карлсон заметно терял уверенность и терпение.
– А у нас нет мамочки, - на всякий случай и тут соврал Алешка.
– Она нас бросила. У нее теперь другой папочка. В Прибалтике.
Карлсон откровенно поскреб затылок - он уже дуреть начал от нашей информации. Папа - дворник-инженер, мама - в Прибалтике…
И тут его терпение лопнуло. Он вытащил из кармана блокнот, выдрал из него страничку и прихлопнул ее ладонью к столу.
– Садись!
– рявкнул он (мне или Алешке).
– Пиши!
– Сам пиши!
– сказал Алешка.
– Я не умею!
– сказал я.
– Ну все! Мирные переговоры сорваны! Сейчас я позову маму, и она вас выпорет. По-настоящему. Она умеет, сам знаю.
– Пусть только попробует!
– спокойно сказал Алешка.
И в руках его появился пистолет, направленный прямо Карлсону в лоб.
И они тут же исчезли за дверью - Карлсон и его лоб.
– Брось сейчас же!
– завизжал Карлсон в коридоре, изредка просовывая испуганное лицо в дверную щель.