Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)
Шрифт:
– Че виноват!.. Че виноват!..
– заплакал в ответ Петя.
– Я просил вас меня заколдовывать?!
– У ребенка бред!..
– ахнула Виолетта Потаповна.
– Он заговаривается! Заговаривается на разные голоса! Его нервная система не выдержала какого-то жуткого стресса!
Она с яростью стала дергать за ручку дверь ванной. Дверь не открылась, но голоса за ней притихли.
И тогда Виолетта Потаповна подумала: "А может быть, это у меня галлюцинации? И этот хвост, и этот голос девочки, и эти ее слова... Необходимо взять себя в руки и
Она быстро прошла на кухню, налила полный стакан холодной воды и выпила.
– Ну вот... А теперь главное - не нервничать...
Виолетта Потаповна снова подошла к ванной комнате, прислушалась и, не услышав ничего подозрительного, постучала костяшкой согнутого указательного пальца в дверь.
– Ну че?
– раздался в ответ недовольный голос внука.
– Петя... Ты должен сказать мне правду... Что у тебя СЗАДИ?
– Ничего.
– Это неправда, Петя! Я видела... Это... хвост?
– Нет у меня ничего! Нет! Нет! И не было!
– Хорошо-хорошо, не волнуйся... Скажи, Петечка, ты один там в ванной? Или еще кто-то есть?
– Виолетта Потаповна сделала героическое усилие и попыталась выжать из себя улыбку. Ей удалось это сделать, хотя проще было бы для получения такой улыбки лизнуть лимон.
– Ведь я слышала голос!
– А я - нет!
– выкрикнул Петя сердито.
– Я моюсь!
– На здоровье, с легким паром!
– немного невпопад поторопилась сказать Виолетта Потаповна.
– Спасибо, - буркнул за дверью внук.
Бабушка отошла в сторону и села на стул.
– Сейчас он выйдет и я все узнаю...
Это"сейчас" случилось минут через тридцать - не раньше. Дверь из ванной, наконец, отворилась, и на пороге показался свежепропаренный внук Виолетты Потаповны. Он был ТАКОЙ, КАК ВСЕГДА. Уши его торчали там, где торчали обычно, вихры на голове были тщательно причесаны и приглажены, бабушкин халат, разукрашенный волнистыми попугайчиками, совершенно не напоминал то жуткое трико, обклеенное еще более жуткой рыжей шерстью, на ногах красовались голубые "ванные" тапочки, ничем, даже отдаленно, не схожие с ужасными копытами. А главное!!!
– не было хвоста, этого безобразного облезлого хвоста с грязно-бурой и плохо расчесанной кисточкой на самом конце. Виолетта Потаповна хорошо успела его рассмотреть, пока внук скакал мимо нее в ванную. Она даже запомнила этот хвост на всю оставшуюся жизнь, хотя она считала его явной, но совершенно необяснимой, зрительной галлюцинацией.
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. АЛЬТЕР ЭГО *
Глава первая,
в которой Уморушка делает то, что делать не следовало бы
Вернувшись от Брыклина в квартиру Ивана Ивановича, Уморушка прямо с порога стала хвастаться:
– Уж я показала этому несчастному Петрушке, где раки зимуют! Уж я ему все вылепила!! Он, бедный, от меня даже в ванну запрятался, но я его и там достала - от меня не спрячешься! Ты погляди, Мариш, что он с костюмом бесенка сделал, ты посмотри только!
Маришка посмотрела и ахнула:
– Что же мы теперь вернем в новокуличанскую школу?
А утром Маришка в сопровождении Уморушки отправилась заниматься воспитанием отбившегося от рук и предавшего родную школу Пети Брыклина. Подкараулив, когда Петя выйдет из дома, девочки дружно набросились на него и стали стыдить. При этом Маришка норовила сунуть облезлый костюм бесенка прямо ему под нос.
Брыклин попытался сбежать, но вдруг почувствовал, что ноги его словно бы приросли к земле и не могут ступить ни шагу. "Только этого мне не хватало!" - подумал он с горечью и обреченно подставил свою голову под град упреков.
Долго ругали его Маришка и Уморушка, но, наконец, и они устали.
– Будешь просить прощения?
– спросила Уморушка, пыхтя и отдуваясь. Иначе с места отсюда не сдвинешься!
Петя дрогнул. После вчерашней истории он испугался попасть в новую. "Придется каяться... И перед кем - перед девчонками!.." - Брыклин всхлипнул и жалобно произнес:
– Простите... Больше не буду...
– Что не будешь?
– спросила Маришка.
Петя посмотрел в небо и задумался. А, правда, что? Несчастья, которые свалились на его бедную голову, совсем сбили с толку горемыку-Петю.
– Предавать не буду, - подсказала ему Маришка.
– Не буду предавать...
– послушно повторил Брыклин.
– Буду беречь чужие костюмы!
– подсказала Уморушка.
– Буду беречь чужие костюмы...
– пробубнил Петя.
– Не буду сбегать из чемоданов!
– добавила Уморушка.
– Не буду сбегать из чемоданов...
– обреченно повторил Брыклин. И вдруг не выдержал и вскипел:
– А вы меня уменьшать будете?! А в чемоданы пихать еще станете?! А к земле приковывать?! А похищать?! Что молчите?
Услышав о "приковывании к земле", Маришка почуяла неладное, посмотрела на ноги Брыклина и скомандовала:
– А ну, переступи!
Петя молча развел руками и продолжил стоять, не шелохнувшись.
– Твоя работа?
– спросила Маришка Уморушку.
– Моя, - призналась юная лесовичка. И, вскинув голову, с жаром воскликнула: - Так сбегет, окаянный! Опять сбегет!
– Не "сбегет", а "сбежит", - поправила ее Маришка. И добавила: - От нас не сбежит, расколдовывай.
Уморушка что-то сердито буркнула, и Петя облегченно вздохнул:
он снова почувствовал, что к нему вернулась свобода передвижения.
– Я ни за что бы не согласился участвовать в смотре за чужую школу, признался он, хотя уже никто не настаивал на его признаниях.
– Но меня заставили... уговорили...
– Кто?
– удивились Уморушка и Маришка разом.
– Альтер Эго.
Девочки переглянулись: это странное имя они слышали впервые.
– Мое второе "я", - пояснил Петя Брыклин.
– Так уговаривал, так уговаривал...
"Не ври!
– вдруг прошептал проснувшийся Альтер Эго.
– Я уговаривал тебя НЕ ВЫСТУПАТЬ за чужую школу!"