Каникулы в Простофилино
Шрифт:
Девушка принялась ловко орудовать спонжиком. Ее пальцы были противно-холодными и сильно пахли табаком, в конце концов я не выдержала и чихнула.
– Что-то не так? – равнодушно осведомилась гример.
– Все чудесно, – пытаясь не дышать, заверила ее я.
– Ну и шикарненько, – пропела девица.
– Валька! – заорали за спиной.
Я чуть не свалилась с кресла.
– Чё? – нахмурилась гримерша.
– За фигом ей морду мажешь? – зачастил тоненький паренек, выныривая к окну.
– Ирка приказала.
– А
– Во блин! Так она не в этом…
– Не!
– И где ты раньше был? Идиот!
– Сама такая! – не остался в долгу юноша. – Во, пусть натягивает!
Манера телелюдей общаться между собой, не замечая меня, перестала удивлять. В чужой монастырь нечего лезть со своим уставом, наверное, тут так принято.
– Переодевайтесь! Только осторожно, не измажьте гримом платье! – рявкнула гримерша.
Я трясущимися руками схватила скользкую шелковую тряпку.
– Еще туфельки вот… – заботливо заворковал паренек, сверкая серьгой в ухе. – Размерчик подходит?
– Да, да, – закивала я, – все отлично.
Гримерша внимательно посмотрела на меня, а юноша хихикнул.
– Прикольно!
– Вали на свое место, Витька, – нахмурилась девушка, – а то сейчас…
Конец фразы потонул в шуме – в комнатенку внеслась толпа народа и завертела меня в разные стороны. Люди автоматически выполняли работу. Один привесил сзади на пояс черную коробочку, просунул под платьем микрофончик на проводе, прикрепил его на воротнике и велел:
– Не трогай петлю.
– Да, да, – ответила я, не понимая, при чем тут веревка.
Белокурая девушка присобачила еще одну коробочку с проводочками, но на сей раз это был не микрофон, а белая пупочка, которую следовало всунуть в ухо. Параллельно с проводимыми манипуляциями гримерша осыпала меня пудрой.
– Воды не пей, – велела она, – морда заблестит.
– Да, да.
– Микрофон не задень, – напомнил парень.
– Да, да.
– Ухо не вырони, – напутствовала блондинка.
– Да, да, – ошалело твердила я. – Спасибо, супер, всем довольна! Жизнь прекрасна!
– Ирка злится, – проорали из коридора, – всех на … посылает. Где болталово?
– Уже ковыляет, – крикнул парень. – Ну, шагай!
– Спасибо, – на всякий случай сказала я и очутилась в коридоре возле незнакомого подростка в сильно мятой рубашке.
– По-моему, она дура, – донесся из гримерки чей-то голос.
– Долго ждать? – спросил мальчишка. – Одевалась, как на свадьбу. Пошкандыбали!
– Да, да, – бормотнула я и попыталась поспешить за разгневанным пареньком.
Каждый шаг давался с неимоверным трудом – туфли немилосердно жали. Увы, я не принадлежу к категории Золушек, ботиночки тридцать шестого размера мне малы совершенно. Узкое шелковое платье мешало сделать нормальный шаг, а еще я все время боялась уронить коробочки, сдвинуть микрофон и потерять «ухо».
В конце концов мы очутились в темной комнате, по полу которой змеились толстые провода. Несколько мужчин в джинсах и мятых рубашках сновали между какими-то приборами.
– Здравствуйте, – сказала я.
Никакого ответа не последовало, я решила слегка прибавить громкости.
– Добрый день!
– Петька, наведи левый правый, – завизжало в ответ с потолка.
Я невольно задрала голову. Никого.
– Арина! – взорвалось у меня в голове. – Арина, слышишь?
Я чуть не упала от неожиданности и завертела головой. Где же орущая женщина? Вокруг лишь хмуронеприветливые мужики.
– Арина, ответь! – не умолкало в мозгу.
Мне стало плохо. Все, допрыгалась, Вилка, пошли уже глюки! Интересно, как скоро я начну считать себя царицей Савской или Нефертити? Может, пока не поздно, обратиться к психиатру?
– Арина, не стой дурой! Сейчас же отвечай!
– Здрассти, – пролепетала я и нервно оглянулась.
– Садись! – приказало невидимое существо. – Господи! Она ваще нормальная? Понимает по-русски? Садись, тебе говорят! Плюхайся живо, времени нет!
И как бы вы поступили на моем месте? Вспомнив суровые наставления Федора, я старательно заулыбалась и, сообщив неведомо кому:
– Да, да, все супер, – опустилась на пол.
Поверьте, простое действие оказалось сложновыполнимым. Платье не джинсы, с расставленными ногами не плюхнешься, а еще на мне коробочки и проводочки, их нельзя потревожить. Справившись с проблемой, я перевела дух. Кажется, удалось, правда, в процессе приседания потерялись туфли, но это к лучшему, несчастные ноги получили некоторую передышку.
– Ты че делаешь? – завизжало в голове. – Совсем офигела? Эй, Нюська, Нюська! Выгоню на …! Ты где?
Передо мной словно по мановению волшебной палочки возникла маленькая, худенькая девушка, естественно, в джинсах.
– Упала? – приветливо спросила она. – Осторожней, гляди под ноги.
Поскольку девочка была единственной, кто обратил на меня внимание, я рискнула вступить с ней в диалог:
– Не сочтите за сумасшедшую, но некий голос в голове велел немедленно сесть. Я выполнила приказание, а он обозлился и начал материться.
Нюся хихикнула.
– Это режиссер. Она тебя будет вести на съемке, ее надо слушаться.
– Да, да.
– И отвечать!
– Кому?
– Постановщику.
– Но я никого не вижу.
– И не надо! Говори, и все.
– Понятно.
– А сесть следовало в студии на кресло.
– Ой, простите.
– Ничего, еще не то случается, – философски ответила Нюся и помогла мне встать.
– Наконец-то! – гавкнуло в голове, когда Нюся устроила меня на очень неудобном предмете, помеси пуфика и табуретки. – Выпрямись.