Каникулы в стране сказок
Шрифт:
— Стрелка, а она тебя ведь могла бы научить собачьему языку, — продолжал заискивать Сани. Он так раскаивался в своей злой шутке, что готов был пойти на все, лишь бы заслужить прощение друга.
— А зачем по-собачьи? — Мики недоверчиво сморщил носик. — Разве мыши лают?
— В том-то и дело! — пояснил свою мысль Сани. — Представь себе, встретится тебе на пути кошка…
Мики нахмурился снова. Но мальчик как ни в чем не бывало продолжал:
— И — «мя-у!».
Стрелка вздрогнул, но с места не двинулся.
— А ты ей в ответ — «гав! гав!..» И что дальше произойдет, как ты думаешь?
— Что? Злодейка с ума сойдет от страха! — обрадованно ответил Мики. — Она удерет за высокие горы и текучие реки…
— Угу! — подтвердил Сани. — Джесси, ты ведь научишь его?
Девочка кивнула красивой золотистой головкой:
— Конечно, научу.
«Какая она красивая!» — подумал Мики.
«Какая она милая!» — подумал Сани.
А Джесси неожиданно всхлипнула.
— Ты чего? — Стрелка ткнулся ей носиком в руку.
— Дедушка у нее пропал, — ответил за девочку Сани. — Сюзи-Сюзанна, летучая мышь, сказала ей, что Джимми Крокус находится в плену у шефа Генри. И я ей дал клятву, что мы освободим его так же, как и моего папу!
— Конечно, освободим! — затараторил Мики. — Не будь я «Мики-Стрелкой, который знает все!».
— Ой как смешно! — Девочка захлопала в ладоши. — И Сюзи-Сюзанна всегда знает все. Мики, я тебя с ней обязательно познакомлю. Она тебе понравится.
— Пожалуй, я готов! — И Мики галантно шаркнул лапкой.
Сани даже рот раскрыл, потрясенный воспитанностью друга. А девочке Микина галантность очень даже пришлась по душе.
— Я вас познакомлю завтра вечером. Сегодня Сюзи прилететь не сможет, она должна принарядиться. Сюзанна у нас страшная модница!
— Тогда, — Мики почему-то облизнулся, — тогда… поучите меня языку волкодавов.
— Охотно, — улыбнулась Джесси, — запоминайте. «Вры-рра-ррах!» — это «доброе утро», — пояснила она. — А «до свидания» так: «ррах-рра-рры!».
— Здравствуйте, конечно, хорошо, — поморщился Стрелка, — но мне бы в первую очередь хотелось научиться другому. Например, как будет звучать на собачьем языке такая фраза: «Погоди, голубушка, сейчас я с тобой разделаюсь!» Небось трудно?
— Нисколечко, — заверила Джесси. — Слушай.
Стрелка попробовал повторить. Получилось. Правда, несколько мягковато, но девочка похвалила.
— Молодец, Стрелка, — сказала она, — часика два потренируешься — и дротик в цели!
— Почему дротик?
— А это поговорка такая. Значит, все в порядке.
— Отличная поговорка, не то что твоя, — не преминул кольнуть Мики друга.
— Выходит, не забываешь? Это-то я и добивался. Осторожность никогда не мешает. — Сани потер глаза кулачком. — А не пора ли нам «бай-бай»? Солнце давно уснуло, и нам не мешает — утром вставать рано, на заре.
— Посидим еще капельку, — попросил Мики. — Джесси, расскажи нам о дедушке и о себе…
Девочка посмотрела на огонь, словно спрашивая у него совета, с чего начинать рассказ, и повела неторопливо:
— Совсем еще недавно в Стране банановых пряников народ знал горя-беды. Все жили единой семьей, радовались и солнцу, и дождю. У меня были папа, мама и дедушка. Кров и пищу нам давали поля, леса и реки. Врагов у нас почти не было. Лишь кровожадный Крокко-Дилл да его сыновья время от времени бесчинствовали на реке. Но с этими чудовищами мы старались не встречаться. Так продолжалось до тех пор, пока мы не познакомились с богачом Генри. В нашу страну он приехал на большом паровом корабле. С ним было человек двести слуг, не меньше. Сперва приезжий был тих и скромен, даже щедр. Он одаривал женщин бусами и платками, а мужчин — ножами. А моему дедушке даже преподнес скорострельную винтовку и красивый боевой кинжал. Взамен приезжий не потребовал ничего. Он попросил лишь поставить под какой-то бумагой крестики. Мы поставили, мы ведь верили шефу Генри, и это оказалось нашим смертным приговором. В бумаге говорилось о том, что народ Страны банановых пряников все свои земли и реки дарит миллиардеру навечно.
Тут приплыли новые корабли с целой армией белых рабочих. Рабочие привезли машины, и вскоре по всей стране выросли неприступные крепости и таинственные шахты, окруженные рядами колючей проволоки. За эту проволоку стали отправлять силой самых крепких и красивых мужчин и женщин добывать руду, которая убивает… — Джесси замолчала. С трудом подавив подступающие рыдания, она добавила: — За этой проволокой погибли мама и папа… А теперь они забрали и дедушку…
Девочка заплакала.
— Не надо, Джесси, не плачь, мы спасем великого охотника и следопыта Джимми Крокуса! — Сани ласково погладил девочке руку. — А теперь — спать! — И, ловко взобравшись по лианам на баобаб, он крикнул: — Мики! Джесси! Полезайте сюда, здесь так хорошо!
— Полезем, Мики! — предложила девочка.
— Полезай! А мне что-то не хочется. — Стрелка отвел глаза в сторону.
Честно говоря, он трусил. В каждом шорохе листьев ему чудилось шипение удава. Потому-то он и предпочел ночевку у костра ночевке на дереве. Но сознаваться в трусости ему не хотелось. Еще бы! Ведь все друзья считают его таким храбрым!
— Ладно, неси дозор! — согласилась Джесси, ловко карабкаясь вслед за Сани. — Завтра мой черед!..
— Спокойной ночи, Джесси!
— Спокойной ночи, Мики!
Вскоре с дерева донеслось дружное сопение.
— Спят, — улыбнулся Стрелка, — счастливых снов, друзья!
Он подкинул в костер несколько прутиков. Пламя заплясало веселей. Мики зажмурился. Стало грустно. Вспомнился родной домик в Стране негаснущих звезд. Незаметно подкралась дремота. Привиделись знакомые пирожники. Они подносили к самому носу Стрелки вкуснейшие торты, но стоило ему раскрыть рот, как лакомства пропадали. Вот опять возле повлажневших губ его появился сырный пирог — любимое Микино лакомство. Стрелка щелкнул челюстями. Нет, на этот раз лакомство не ускользнуло. Кусочки ароматного сыра прямо растаяли у него во рту. Едва Мики проглотил их, как мутная серая пелена заволокла его сознание. Откуда-то издалека донесся знакомый грубый голос:
— Чуть палец не отхватил, ать-двать!
— Зато дело сделано, стук-хлоп! Теперь спать будет сутки, не меньше.
«Кто это? — попытался вспомнить Стрелка. — О ком они?» Но ни на один из этих вопросов ответа не последовало. Мики почувствовал, что его поднимают и уносят куда-то от костра, он хотел крикнуть, поднять тревогу, но не смог побороть дремоты. Снотворное, подсунутое ему вместе с сыром, действовало безотказно.
Сани открыл глаза, разбуженный звонкой песней. На ветке прямо над его головой сидела яркая, красивая пичуга и выводила что-то нежное и радостное.