Каникулы в стране сказок
Шрифт:
— Сейчас, вот только достану ручку и бумагу, — пообещал Сани, отправляясь знакомым путем в кабинет маркиза.
На письменном столе Дурантино Сандалетти лежала целая пачка великолепной гербовой бумаги и авторучка с золотым пером.
Сани придвинул лист бумаги, взял ручку и приготовился писать. Он надеялся, что все получится само собой: рука будет водить авторучкой, а авторучка — писать нужные слова, но ручка выводила только каракули.
«А что, если попробовать с закрытыми глазами?!»
Мальчик зажмурился и принялся энергично водить пером. Водил долго и усердно, не менее трех минут. Когда же открыл глаза и посмотрел на дело своих рук, чуть не заплакал: весь листок был усеян загогулинами и крючками, похожими на поросячьи пятачки и хвостики.
«Пойду посоветуюсь с Мики, — решил он, — может, Стрелка знает секрет письма, ведь он все знает!»
И точно, Мики не подкачал.
— Нарисуй картину, — предложил он, — где ты сейчас и что собираешься делать. А уж профессор поймет, что к чему!..
— Правильно! — просиял мальчик. — Ты, Мики, умница-разумница! Да-да-да!
— Ну уж ты наскажешь! — возразил Стрелка. Ему стало до того приятно, что он от всего сердца простил друга за недавнюю злую шутку.
А Сани уже принялся за дело. На этот раз ручка оказалась не столь капризной, как недавно. Рисунок получился если и не совсем талантливым, зато вполне понятным. Мальчик изобразил тюрьму, вертолет и себя со Стрелкой.
Рисунок получил полное одобрение Мики. Спрятав послание за щеку, Стрелка кинулся со всех ног в мышиные катакомбы, а Сани присел на камешек и загрустил. Вскоре Мики возвратился.
— Передал?
— Угу. — Стрелка рассмеялся. — Профессор прочитал и сказал: «Бла-го-слов-ля-ю!»— Стрелка с большим трудом выговорил непонятное длинное слово.
— Стрелка, а не пора ли нам поднимать переполох?
— Пожалуй, пора. — В глазах Мики промелькнуло какое-то тайное опасение.
— Ты чего?
— Да подумал, что мы будем делать с «маленькими тиграми».
— Тоже мне проблема! — пренебрежительно произнес Сани. — «Ма-лень-кие тиг-ры»!.. Да будь они хоть великанами — поджарим в воздухе и поминай как звали!..
— А сами?
— Спустимся на парашютах.
Стрелку такой ответ ничуть не успокоил, но показать, что он трусит, тоже не очень приятно, и потому Мики неопределенно произнес:
— Ну что ж, положимся на «авось» да «небось»…
— Тогда я пошел «заваривать кашу». — И солнечный мальчик снова двинулся в кабинет маркиза.
В замке суетились. Синьор маркиз отдавал приказания направо и налево. «Голубые» метались по всем залам. Они заглядывали в каждую щель, в каждый закоулок, отыскивая запропавшего солнечного малыша. Как только его поймают, тотчас же запакуют в специальный ящик с мощной холодильной установкой и отправят за океан. И тогда можно будет в последний раз поговорить со строптивым профессором.
А Мор и Ром в это время репетировали в кабинете маркиза «дипломатические» приветственные речи, с которыми они обратятся к повелителю Генри, если тот удостоит братьев-великанов своим вниманием. Вся «дипломатия» сводилась к обычному повтору команд.
— Есть, ать-двать! — зубрил Ром. — Уж мы отличимся!..
— Слушаюсь, стук-хлоп! — рявкал Мор. — Уж мы постараемся!..
И довольный маркиз пообещал своим телохранителям награду — ордена «Ослиное ухо» и «Крокодилий зуб».
— А мне «Ослиное ухо»? — завистливо проскрипел мохнатый Торчилло. — Я тоже ать-двать!..
— Ладно, и тебе тоже, — милостиво пообещал маркиз, — служи, старайся! А то ты в последнее время только и делаешь, что спишь!
Паук распух от обиды, но промолчал. А злость в его черном сердце так и кипела, так и ворочалась, словно клубок змей. Торчилло поклялся себе самой страшной паучьей клятвой, что погубит проклятого мальчишку, из-за которого все в замке перессорились и передрались…
Да, старый Торчилло не зря прожил на свете три раза по пятьдесят лет. Он был мудр и хитер, как сто тысяч обыкновенных пауков, а может, и еще хитрее.
«А ну-ка, подумаем, где мне раскинуть свою сеть? — размышлял Торчилло. — Конечно же, у вертолета. Ловкий солнечный человечек уж куда-куда, а к летательному аппарату непременно явится. Может, даже попытается улететь на нем». И кривоногий пожиратель мушек и козявок поковылял на вертолетную площадку.
— Эй, старая перечница! — крикнул ему Ром, прогуливающийся возле вертолета. — Уж не собрался ли ты охотиться на туземцев? Летим, не пожалеешь! Наши «маленькие тигры» бьют наповал, без промаха, будет чем поживиться!
— Это какие же «маленькие тигры»? Уж не осы ли?
— Осы?! Как не так — осы-барбосы! Букашки маленькие-премаленькие. Уж больно по-мудреному они называются, сразу-то и не запомнишь. Кажется, бактери-и…
— Дурракк! — прошипел Торчилло. — Рразве о таком болтают?!
Ром испуганно огляделся по сторонам, но никого постороннего не обнаружил.
— Так я, дорогой Торчилло, не кому-нибудь, а тебе открываю секрет — королю пауков! — подобострастно пояснил он.
— Кто знает, кто знает, — проворчал польщенный Торчилло, — но все же секрет уже не секрет, когда о нем знают двое… Ну да ладно — дружбу тоже со счета не сбросишь! По такому случаю тебе не помешало бы осушить стакан компоту, а?
— Не мешало бы! — облизнулся Ром.
— Так иди на кухню.
— А мой пост?
— Пригляжу, — пообещал Торчилло. И обрадованный Ром потопал на кухню.
В это время во всех залах замка завыли, зарокотали сирены и торжествующий голос маркиза завопил:
— Здесь он! Здесь, в кабинете!.. Ловите его, хватайте!..
Ром, позабыв о компоте, кинулся на голос маркиза. Туда же поспешили и остальные охранники. Они перевернули в кабинете маркиза все вверх дном, но солнечного человечка так и не обнаружили. В бесполезных поисках прошел целый час. Дурантино Сандалетти сначала краснел от злости, потом стал белеть, а к исходу часа сделался синим. Наконец смирившись с неудачей, он пробурчал приказание о прекращении поисков, конечно, пока… и направился к вертолету.