Канкан на поминках

Донцова Дарья

Татьяна Сергеевна пододвинула к себе беленькую пластиковую коробочку и ткнула в торчащую на крышке черную кнопку.

– Да, – раздалось сквозь треск.

– Анна Михайловна, зайдите ко мне…

Через пару минут на пороге возникла старушка в аккуратном светло-зеленом халатике.

– Это наш старейший работник, медсестра Анна Михайловна Кислова, весной пятидесятилетие ее рабочего стажа отмечали, всю жизнь на одном месте, с 1958-го по 1988-й была тут директором, затем на пенсию ушла, но мы ее домой не отпустили.

Ну как без нее? Наша живая летопись.

Анна Михайловна замахала руками.

– Ну скажешь тоже, Танюша, на память, правда, не жалуюсь, а что случилось?

Я вновь соврала о диссертации. Анна Михайловна вздохнула:

– Ох, грехи мои тяжкие, а что, очень надо мальчонку разыскать?

– Конечно, – с жаром воскликнула я, – всенепременно, для его же пользы. Представляете, что выйдет, если приемные родители ему ничего про биологическую мать не рассказали?!

– Что? – хором спросили женщины.

– Гемофилия-то в любой момент может открыться, а простому врачу откуда про нее знать? Так и погибнет мужчина…

Наверное, окажись слушательницы выпускницами медицинского института, они бы живо поймали меня, честно говоря, я несла жуткую чушь. В справочнике «Патология», который стоял на полке в Катюшкиной комнате, о гемофилии нашлась только пара строк. Всю остальную информацию я выдумала. Но у Татьяны Сергеевны и Анны Михайловны за плечами не было высшего образования.

Женщины переглянулись, и старуха сказала:

– Сорок лет прошло, может, уж и умер давно, Жанночка и Игорь еще когда съехали…

– Кто? – насторожилась я.

Анна Михайловна вытащила из кармана халата носовой платок и трубно высморкалась.

– Жанна и Игорь, мои соседи по коммуналке, мы в шестидесятом в одной квартире жили. Как-то раз прихожу домой, а Жанночка слезами заливается, прямо черная вся.

Жили соседи дружно, никаких склок не затевали, и Анна искренне испугалась:

– Что случилось?

– Костик умер, утром!

Соседка чуть не упала. Примерно две недели тому назад у Жанночки родился сынок, названный Константином. В понедельник ее с мальчиком привезли домой…

– Как же, – забормотала Анна Михайловна, – как вышло?

– Инсульт случился, – рыдала Жанна.

– У такого крошки? – не поверила Аня.

– Сказали, дефект развился, – всхлипывала Жанна, – кавернома сосуда, в таком возрасте у одного на миллион встречается. Ну почему, почему именно со мной это случилось, за что? Скажи, Анюта!

Не найдя слов, директриса ушла к себе. Ей было до боли жаль Жанну. А та, потеряв всякий интерес к жизни, перестала умываться, причесываться, есть и целый день молча лежала в кровати, отвернувшись к стене.

Перепуганный Игорь вызвал участкового терапевта, тот прислал районного психиатра. Румяный толстяк лет двадцати пяти оглядел Жанну и сообщил:

– Налицо явное деструктивное поведение.

– Что? –

не понял муж.

– Ваша жена находится на грани помешательства, – отрезал «крупный специалист», – перенесенный стресс оказался ей явно не по силам.

– И что будет? – промямлил Игорь.

– Ну, – почесал в затылке психиатр, – таблетки выпишу.

Но от голубеньких пилюль Жанне не стало легче.

Очередь на усыновление и удочерение детей существовала всегда. Бесплодные пары, естественно, хотели взять ребенка до года, чтобы дитя никогда не вспоминало ни родную семью, ни приют. Но нормальные люди никогда не оставляют своих детей в роддомах. Отказники – отпрыски алкоголиков, наркоманов, проституток, малолетних девочек или девушек-лимитчиц, упустивших время сделать аборт. Во время беременности этот контингент пьет, курит, ведет беспорядочную половую жизнь или, впрочем, неизвестно, что хуже, утягивает живот до безобразия, боясь гнева родителей и начальства. Естественно, на свет появляются больные дети. Каких только патологий не насмотрелась Анна Михайловна, поэтому, когда привезли совершенно здорового, веселого, крикливого мальчика Салтыкова, директриса была искренне удивлена. Такой замечательный ребенок!

Тут же в ее голове родился план. Вообще-то следовало показать мальчугана людям, стоявшим в очереди на усыновление, но Анна Михайловна, наплевав на все правила и инструкции, завернула младенца в одеяло и унесла с собой, надо было спасать соседку, которая и впрямь помешалась от горя.

Глава 20

Дома она быстро прошла в комнату к Жанне и положила мальчика в пустую кроватку. Младенец заорал, он был жутко голоден. Лежащая неделю женщина села и резко спросила:

– Что это?

– Как – что? – делано удивилась Анна Михайловна. – Сын твой раскричался, есть желает.

Несмотря на стресс, молоко у Жанны не перегорело. Она прижала ребенка к груди и воскликнула:

– Но Костя умер?!

– Ничего не знаю, – вздохнула Анна, – прихожу с работы, а из твоей комнаты детский крик.

Перенесшая сильный стресс, Жанна плохо соображала и, когда Игорь вернулся домой, кинулась к нему на шею. Муж в отличие от жены сразу понял, в чем дело, и постучался к соседке.

– Зря ты это, – буркнул он, – моя дурища бог знает что подумала! Не можем мы себе мальчика оставить!

– А почему нет, – удивилась Анна, – оформите усыновление…

– Небось кучу бумаг собрать надо, – протянул Игорь.

– Я помогу, – тихо сказала директриса, – если мальчонка тебе по сердцу, то все мигом сделаю.

– Шебутной пацанчик, – вздохнул Игорь, – и на Костика здорово похож, а главное, Жанка ожила, бегает, поет…

Анна Михайловна не подвела и меньше чем за две недели оформила усыновление самым законным образом.