Канкан на поминках
Шрифт:
– Славка.
– Рожков, – вздохнул Володя и закурил, – ну-ну… И что он просил мне передать?
Я молитвенно сложила руки:
– Вовка, умоляю, покайся. Чистосердечное признание уменьшает вину…
– Но утяжеляет срок, – хмыкнул приятель, – в чем мне, интересно, признаваться надо?
– В убийстве Репниной Софьи Андреевны, 1980 года рождения. Знаешь такую особу?
– Только с прекрасной стороны, – тихо ответил Володя, – некоторое время с обоюдным удовольствием провели вместе.
– А почему расстались?
Приятель
– Знаешь, пока речь шла о постельных удовольствиях, проблем не возникало. Соня – девочка красивая и в кровати многим сто очков вперед даст, фигура роскошная, талию двумя пальцами обхватить можно, грудь словно у Джины Лоллобриджиды в лучшие годы, ноги от ушей, волос – как у трех колли, огромная светлая копна… Но вот когда я к ней чуть привык и захотел просто поговорить, выяснилось, что это невозможно.
– Почему?
Володя с наслаждением закурил и пояснил:
– Сонюшка глупа, как муха. Я сначала думал – прикидывается. Ну как моя дама ухитрилась прожить на свете двадцать лет и ничего не прочитать? Допустим то, что она считает, будто Грибоедов – это марка кетчупа, еще полбеды. Впрочем, меня не слишком напрягло, что она радостно заявила, будто станция «Маяковская» названа в честь построившего ее архитектора, но зимой я затащил ее в кино на «Трех мушкетеров»… Так когда Констанция Бонасье скончалась, бедненькая Сонечка залилась слезами, повторяя: «Умерла, ах, как жаль!»
Глядя на такую реакцию, Володя мигом понял, что его дама никогда не держала в руках книг Дюма, впрочем, любых книг вообще.
– С ней просто не о чем было побеседовать, – объяснил майор, – Соня интересовалась только сплетнями о людях искусства, вернее, эстрадных певцах, еще живо обсуждала новое платье подруги и весьма заинтересованно высказывалась на тему косметики. Даже журнал «Космополитен» с его статьями «Как удержать мужа» и «Стоит ли заводить роман с начальником» казался девушке слишком сложным. Честно говоря, она предпочитала комиксы и видеокассеты. В особенности ей нравился фильм с Джимом Керри «Тупой, еще тупее»… Когда главный герой громко пукал в гостиной, Сонечка валилась на пол от хохота, подталкивая Володю локтем: «Нет, ты гляди, какой прикол! Уписаться можно!»
Сначала Костин посмеивался над любовницей, потом начал хмуриться, а затем настал момент, когда она стала его раздражать, и они расстались. Разошлись по-хорошему, оставшись друзьями. Володя поздравил Соню с днем рождения и Восьмым марта, а та, в свою очередь, преподнесла ему на 23 февраля дорогой одеколон «Шевиньон». Но это было все.
– У меня в августе появилась другая, – откровенничал майор, – Надя.
– А почему я ничего не знала ни про Соню, ни про Надю?
– Ну, еще только этого не хватало, – вскипел майор, – хватит с меня «Оружейной палаты». И потом, не знакомить же своих со всеми, с кем спишь! Спасибо за кормежку, но еду присылать не надо.
– Почему?
– Меня скоро выпустят.
Я
– С чего ты это решил?
– Недоразумение быстро выяснится, – совершенно спокойно сказал Костин. – Федька Селезнев, конечно, отвратительный тип, но хороший профессионал, он все сделает как надо. И потом, несмотря на то, что к нам на работу сейчас хлынул поток случайных людей, цеховая солидарность все же существует. Наши все силы приложат, чтобы оправдать меня. Я бы, например, окажись Федор в подобной ситуации, постарался как мог.
– Ну, и что бы ты сделал?
Костин вздохнул:
– Да много чего. Во-первых, потряс бы этого Антона Селиванова… Ну какой ему интерес оговаривать невинного человека? И ведь отличную сказку придумал, какие детали привел… Потом бы поинтересовался у эксперта, когда возникли синяки на лице Репниной, носят ли они прижизненный характер… Еще побалакал бы с подружками Сони, продавщицами из цветочного магазина, уж они-то точно знают о ее любовных похождениях, ну и, конечно, посекретничал бы с Надей Колесниковой. Я у нее провел тот день, когда, по утверждению Селиванова, заходил к Репниной. Вот так!
– С Колесниковой разговаривали, но она заявила, будто даже не слышала твоего имени.
Володя махнул рукой.
– Так я уже объяснял, глупость допустили, хотели как лучше, а сделали как всегда. Заявились к Наде вечером домой, около десяти, и давай про меня расспрашивать, ну и что бедной бабе оставалось делать? Только плечами пожимать да руками разводить. Утром с ней следует поболтать в служебном кабинете, вот тогда она и подтвердит мое алиби.
– Ну и странность, – изумилась я, – что же ей помешало сказать правду вечером?!
– Так она замужем, – пояснил майор, – небось супруг рядом сидел, кто же признается в любовной связи в такой момент!
– Ты связался с замужней бабой?
– А что здесь такого?! Вообще это она меня подцепила.
– Да ну?
– Ага.
– И где?
– В магазине «Мир». Я за дециметровой антенной пришел.
– Погоди, погоди, так ты сколько времени с ней знаком?
– Двадцать девятого августа первый раз увидел.
– А сегодня пятое сентября! Так ты что, не успел познакомиться и в постель бабу поволок? Отвратительно, – возмутилась я, – хоть успел выяснить, как ее зовут?
– Постель не повод для знакомства, – неожиданно улыбнулся приятель, но, увидев, что я нахмурилась, быстро добавил: – Ну, Лампа, не будь ханжой, мы люди взрослые, понравились друг другу, купили бутылочку… У нее как раз муж уехал, он дальнобойщиком служит, фуры гоняет по России… Ну и провели пару деньков вместе, к обоюдному удовольствию. Ни ей, ни мне ничего не надо. Она не собирается разводиться, я жениться… Так просто, повеселились. Супруг ее как раз вчера должен был вернуться. Да не дергайся. Завтра Федька с ней на работе побеседует, и недоразумение выяснится.