Канонерские лодки Первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-1905)
Шрифт:
В мае 1900 года события стали разворачиваться стремительно: “боксёры” стали массами убивать всех христиан и иностранцев, не жалея ни женщин, ни детей.
“Необразованные, голодные массы людей организовывались в группы и отряды, вооружались пиками и дубинками и шли убивать “заморских дьяволов иностранцев”, от которых по их убеждению, и были все беды”{12} .
Восстание с каждым днём принимало всё более жестокие формы, иностранцев и соотечественников-христиан “боксёры” подвергали варварским пыткам и казням. Иногда в виде милости “борцы за мир и справедливость”, оставляли в живых детей, но только отрезав предварительно им руки!
Очевидец тех событий, военный корреспондент Дмитрий Янчевецкий писал: “Миссионеры со своими жёнами и детьми, беззащитные
6 мая была получена наместником Е.И. Алексеевым телеграмма от русского посланника в Пекине М.Н. Гирса о появлении боксёров в столичной провинции Чжили. Немедленно из Порт-Артура на реку Пейхо был послан “Бобр”{14} . Ещё ранее, 20 марта, в Таку был послан “Кореец” с целью выяснения обстановки (вернулся 29-го марта).
15-го мая получена телеграмма от Гирса с просьбой послать 100 человек десанта в Пекин через Таку.
16-го утром из Порт-Артура в море вышли эскадренный броненосец “Сисой Великий”, крейсер “Дмитрий Донской”, канонерская лодка “Кореец” и минные крейсера “Гайдамак” и “Всадник” под командованием контр-адмирала М.Г. Веселаго. На другой день отряд прибыл в Таку и с кораблей был свезён десант – 30 казаков и 70 матросов.
18-го мая десант уже был в Тяньтзине.
22 мая -телеграмма Г ирса об ухудшении положения.
27-го мая Г'ирс послал министру иностранных дел телеграмму: “Моё убеждение – роль посланников окончена и дело должно перейти в руки адмиралов, только быстрый приход сильного отряда может спасти иностранцев в Пекине”{15} . Перед лицом общей опасности ведущие европейские державы, а также США и Япония решили объединить свои усилия в борьбе с повстанцами.
К этому времени перед фортами Таку сосредоточилась значительная международная эскадра, а в Таньзине находилось до 3000 союзных военнослужащих.
В связи со значительным ухудшением обстановки, союзники на общем совещании решили послать в Пекин сводный отряд под командою английского вице- адмирала Сеймура. Состав его был следующим{16} : от России 7 офицеров 321 нижних чина, от Англии соответственно 62 и 858, Германии 21 и 450, Франции 6 и 158, САСШ 5 и 112, Японии 2 и 54, Италии 2 и 40, Австрии 1 25. Итого 106 офицеров и 2004 нижних чина.
Однако это предприятие закончилось провалом. Отряд вышел в 10 часов утра 28 мая, двигаясь на поездах по железной дороге. В первый день прошли 26 миль, причём полотно не было повреждено, лишь незначительно мосты. Ночь поезда стояли на месте, а на следующий день двинулись опять, однако разрушения железной дороги становились всё больше, и за день прошли только 8 миль, так как железнодорожный путь был сильно повреждён. 31-го мая отряд достиг станции Лонг-Фанг (40 миль от Тяньтзина, 39 – от Пекина). В этот же день он имел стычку с бандами боксёров. Днём первого июня связь отряда с Тяньтзинем прервалась. “Боксёры массами надвигались на Тянь-тзин, разрушая только что исправленный путь, и поезд вышедший изТянь-тзина 2-го июня с материалами и запасами принужден был остановиться. Надежда вице-адмирала Сеймура достигнуть Пекина на третий день похода не оправдалась, а между тем, при выступлении отряда, она разделялась многими, даже хорошо осведомлёнными о положении дел. 2000 человек оказались силой далеко не достаточной, и теперь “приходилось опасаться за судьбу этого отряда, затерянного среди массы возмутившегося населения”{17} .
Канонерская
Прогулки не получилось, отряд оказался окружён превосходящими силами неприятеля, солдаты и офицеры страдали от жары и нехватки питьевой воды. Правда боксёры были вооружены только холодным оружием.
Однако 5-го июня отряд Сеймура впервые подвергся атаке китайских регулярных войск и кавалерии, впрочем, отбитой с большими потерями для нападавших{18} . Сеймур решил отступать, идя берегом реки Пейхо, так как железнодорожный путь был разрушен.
В самом Тяньтзине уже в ночь с 1-го на 2-е июня боксёры стали убивать китайцев-христиан (было убито более 300 человек), пока правда, не трогая европейцев. Кроме того, стали поступать сведения, что на сторону восставших стали переходить регулярные части китайской армии. Положение становилось критическим: если бы форты Таку, прикрывающие вход в реку Пейхо перешли на сторону восставших, Тяньтзин также был бы отрезан от союзной эскадры, стоящей на рейде перед входом в реку Пейхо.
2-го июня в 16 ч 40 мин на крейсере “Россия”, флагманском корабле вице-адмирала Я.А. Гильтебрандта, состоялось совещание с участием высшего командования союзников. Пока было решено воздержаться от захвата фортов Таку силой. Однако вечером Я.А. Гильттебранд получил новые данные: “В 10-м часу вечера вице-адмирал Бендерман прислал мне известие, полученное через командира лодки “litis”, из Тяньтзиня. Извещалось, что в 3 часа 15 минут пополудни со станции Тяньтзин 400 китайских солдат отправились в Тонгку, для усиления гарнизона фортов. По мнению европейцев, давно живущих в Китае и знающих качества китайцев, взятие фортов Таку было бы таким ударом, который восстановил бы сразу мирное положение. Далее прибавлялось, что войсками (китайскими – прим. авт.) получено приказание правительства – разрушить железную дорогу. В то же время из реки (с канонерских лодок) сообщали, что на фортах замечено большое оживление, и производятся земляные работы”{19} .
В ночь с 2 на 3-е июня Я.А. Гильтебрандт посылает в Порт-Артур броненосец “Петропавловск”, крейсер
“Дмитрий Донской” и лодки “Сивуч”, “Манджур” и “Гремящий”. Корабли должны были принять в Порт-Артуре на борт войска и возвратиться в Таку. Кроме того, контр-адмирал М.Г. Веселаго должен был передать вице-адмиралу Е.И Алексееву доклад Гильтебрандта о происходящих событиях.
Посылка этого отряда явилась ошибкой – последующие события развивались слишком стремительно и корабли не успели вернуться к началу штурма фортов Таку.
Три канонерские лодки (“Сивуч”, “Манджур” и “Гремящий”) явились бы существенной подмогой, так как в обстреле фортов могли участвовать только канонерки – броненосцы и крейсера не могли подойти из- за мелководья. Очевидно, Гильтебрандт не верил в возможность боя, считая, что всё окончится благополучно, и форты будут сданы добровольно{20} .
Офицеры, участники штурма фортов Таку, лейтенанты Веселаго (слева) и Сарычев
В 4 часа пополудни 3-го июня из Порт-Артура пришёл минный крейсер “Гайдамак”, который привёз секретное предписание Е.И. Алексеева. Вице-адмирал Е.И. Алексеев позднее в докладе на имя генерал-адмирала Алексея Александровича писал: “Усиление гарнизона на фортах Таку, большие земляные работы, производившиеся на них и, наконец, постановка минного заграждения в устье реки Пейхо, заставили меня послать спешно предписание Начальнику эскадры Тихого океана как старшему на рейде Таку, совместно с другими иностранными флагманами, занять форты, из опасений лишиться сообщений эскадры с Таку и Тяньтзином и тем поставить наши десанты и войска, свезённые на берег в весьма опасное положение”{21} .