Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция

Вишневский Александр

Канонические нормы оцерковной иерархии позволяют заключить также о наличии двух критериев построения иерархии в епископальной Церкви, которые назовем религиозным и организационным.

Религиозный критерий означал, что принадлежность клирика к определенному уровню церковной иерархии определяла различный объем религиозных полномочий. Так, например, пресвитер являлся священником и мог совершать те священнодействия, на которые не имел права диакон; епископ, являясь священником, мог совершать те священнодействия (например, рукоположение священников), на которые не имел права пресвитер.

Организационный критерий означал различное место в иерархии не в силу различного объема собственно религиозных полномочий, а в силу

различного объема церковно-административных, церковно-властных полномочий, при сохранении того же объема полномочий религиозных. Примером является митрополит, который обладает тем же объемом сакральных полномочий, что и епископ, но при этом располагает властными полномочиями, не принадлежащими обычному епископу.

Епископ является центральной фигурой иерархического церковного устройства. Епископ является наследником апостолов и в качестве такового главой той епархии (впоследствии в терминах Западного канонического права – партикулярной Церкви), которая ему вверена.

Общепризнанно, что епископ пришел на смену учителям времен дидаскального периода в церковной иерархии. Канонический статус епископа показывает, что смысл этого «прихода на смену» означал на деле не «замену», но соединение, сохранение в фигуре позднейшего епископа наследия Церкви доепископальной (пророческо-дидаскальной) с учительскими и административными задачами Церкви иерархической.

Епископ в учительской традиции. Было бы весьма ошибочно сводить древнее каноническое право только к соборным постановлениям о епископах. Соборные постановления закрепили необходимые церковно-управленческие аспекты епископальной Церкви. Но моральный аспект епископата, ответ на вопрос о том, кто такой епископ и каким он должен быть, содержится в учительской традиции. Без учета рассуждений о епископах (и более широко – о церковных должностях) в учительской традиции соборные нормы представятся неполными, и изложение канонического права, ограничивающее его в этой части только соборными постановлениями о епископах, останется изложением с выхолощенной сутью. А поскольку учительскую традицию очень непросто излагать в форме, которая более подходит для последующего нормативного канонического права, я снова позволю себе привести обширную цитату из источников учительской традиции, которые своим звучанием позволят почувствовать отношение к епископу в дидаскальном каноническом праве.

«Пастырь, который назначается епископом и главой священства в церковной общине, должен быть невинным{В смысле «не подверженным обвинениям».}, безупречным, отдаленным от зла, мужчиной не моложе пятидесяти лет, отдаленным от привычек юношества и похоти Врага и от клеветы и поношений злословных братьев…

И пусть он будет без недостатков этого мира… Пусть он будет беззлобным, ибо Господь говорит: «Зло разрушает даже мудрого». И пусть он будет милосердным и благодарным и преисполненным любви, поскольку Господь говорит: «Любовь прощает множество грехов». И пусть его рука будет открыта к подаянию, и пусть он любит сирот и вдов, и бедных и странников. И пусть он будет бодрствовать в своем служении… И пусть он будет знающим, кто более достоин подаяния…

И пусть он будет свободен от лицеприятия, и пусть он не будет тяготеющим к богатому и оказывающим ему честь недолжную, и пусть он не обходит вниманием бедного и не будет настроен против него. И пусть он будет воздержан и беден в своей пище и питье, чтобы он мог наставить тех, кто не склонен к послушанию. И пусть он не будет хитрым и экстравагантным, любящим роскошь и разносолы. И пусть он не будет злопамятен, но будет терпелив в советах и предостережениях; и пусть он будет прилежным в своем учении и постоянно читающим божественное

Писание с усердием и старанием, с тем чтобы он мог объяснить Писание. И пусть он сравнивает Закон и Пророки с Евангелием, с тем чтобы сказанное в Законе и Пророках было в согласии с Евангелием. Но прежде всего пусть он будет хорошо различающим между Законом и вторичным законодательством, чтобы он мог различить и показать, где Закон верующих, а где узы, для тех, кто не верит…

И пусть он будет мудр и скромен… И пусть он будет благородного ума и равнодушен ко всем вредным излишествам этого мира… И пусть его ум будет проницательным, чтобы он мог различить зло и грех заранее… И пусть он будет другом для всех, будучи праведным судьей. И что хорошего может быть в человеке, пусть это будет в епископе»{Дидаскалии, IV.}.

Непросто добавить что-либо к этой цитате и столь же непросто ее прокомментировать, скорее, даже незачем ее комментировать. Только одно замечание: я не нахожу ничего в последующем (в том числе современном) каноническом праве, что могло бы сказать, что право дидаскальной традиции в отношении епископа устарело. Напротив, сказанное о епископе в учительской традиции живет в каноническом праве и сейчас, а иначе трудно было бы оправдать существование епископской Церкви.

Епископ в соборной традиции. Соборная традиция занята, в основном, тем, чтобы обозначить полномочия епископа как главы епархии. Но (опять же в силу сказанного выше) было глубоко ошибочно сводить задачу соборной традиции только к установлению полномочий епископа как центрального звена административной структуры, свести эту задачу только к «административно-правовой» в рамках церковной организации. В свете той роли епископа в истории развития церковного строения, о которой было сказано выше, «административные» положения соборной традиции предстают не как центральное ядро канонического права, но как всего лишь административная оболочка его сакральных функций. При ином прочтении соборное каноническое право теряет всякий смысл.

Каноническое право признает максимально широкие полномочия епископа в пределах его епархии. Одним из наиболее удачных примеров такого понимания епископских «полномочий» служит их понимание, выраженное в правилах Антиохийского поместного Собора: «…каждый епископ имеет власть в своей епархии, и да управляет ею с приличествующей каждому осмотрительностью, и да имеет попечение о всей стране, состоящей в зависимости от его града, и да поставляет пресвитеров и диаконов, и да разбирает все дела с рассуждением. Далее же да не покушается что-либо творити без епископа митрополии, а также и сей без согласия прочих епископов»{Канон 9 поместного Собора в Антиохии.}.

Итак, в рамках своей епархии епископ имеет власть. Нет смысла канонически определять перечень полномочий епископа в рамках епархии. Сочетание положения о том, что епископу вверены люди Господни для попечения о душах их{Апостольский канон 39.} с процитированным только что положением о власти в епархии приводит к пониманию, согласно которому епископу в рамках епархии принадлежит вся власть, которая может быть использована для попечения о верных Христу. Именно из такого понимания пределов епископской власти внутри епархии и исходит древнее каноническое право.

Так обстоит дело, когда речь идет о власти внутри епархии. Если же речь идет о делах, выходящих за ее пределы, то здесь существует уже власть не отдельно взятого епископа, но всех епископов соответствующей территории, действующих в согласии между собой и митрополитом. Иными словами, власть епископа территориально ограничена пределами его епархии. В подтверждение сказанного можно привести ряд канонов, которые специально подчеркивают невозможность осуществления епископом его функций и полномочий за пределами его епархии.