Кантор идет по следу
Шрифт:
Ласло Чити вовсе не собирался убегать в Австрию, где он жил в детстве. Туда его увезла мать в конце войны. Австрийская полиция тоже разыскивала его, так как он совершил несколько краж.
Год назад Ласло «сбежал» к отцу. Отец, конечно, обрадовался возвращению сына. Было подано прошение о возвращении Ласло венгерского подданства, при этом в заявлении говорилось, что просьба эта вызвана якобы любовью к родине…
Майору Бокору сделали операцию. Через два дня, получив разрешение главного врача, капитан
У майора из плеча извлекли три пули, одна из которых перебила ключицу, но, к счастью, легкие не задела.
Майор Бокор с благодарностью смотрел на сидящего возле его кровати Кантора. Пес же в необычной для него госпитальной обстановке чувствовал себя стесненно. Старшина Чупати, стоя позади капитана, тоже чувствовал себя неловко и, когда Шатори пожелал майору скорейшего выздоровления, с облегчением вздохнул.
– Я тоже желаю вам скорейшего выздоровления, – смущенно пробормотал старшина и отдал честь.
Кантор же встал передними лапами на край кровати и ласково лизнул майора в щеку.
Успех – это своего рода пробный камень в жизни любого человека, но успех несет с собой и опасность.
Капитан Шатори дважды отказывал Чупати, который во что бы то ни стало хотел, чтобы Кантор принял участие во всевенгерском соревновании служебных собак, хотя шансов на успех было мало.
– Почему тебе так хочется участвовать на этих соревнованиях? – допытывался капитан у Чупати. Старшине за храбрость, проявленную при задержании вооруженных грабителей железнодорожного состава, досрочно присвоили звание «младший лейтенант».
– Хочется, и все, – отвечал Чупати.
– Но почему?
– Тебе этого не понять… Лучше Кантора нет собаки на свете!
– Это, конечно, так, но ведь твоему Кантору уже десять лет!
– Ну и что?
– А если он провалится? Что тогда?
– Что такое?! – воскликнул Чупати, смерив начальника уничтожающим взглядом. – Такое мог мне сказать владелец какого-нибудь слюнявого щенка, но ты…
– По-моему, тебя опьянила слава!
– А разве мы ее не заслужили? Покажи мне такого пса, который работал больше, проявил больше смекалки и героизма, чем мы!
– Чем кто?
– Чем мы… с Кантором, разумеется…
– Ага, понимаю, – кивнул капитан, внимательно рассматривая Чупати.
– Уж не завидуешь ли ты нам?
– А ты, оказывается, еще и наглец! Пойми же ты наконец: я не хочу, чтобы Кантор участвовал в этом конкурсе! Что будет, если он отстанет от других собак? Вся твоя слава пойдет насмарку! Ты и Кантор своим трудом заслужили и славу, и уважение! Вот и пользуйтесь ими на здоровье!..
– Можешь не бояться! – уверенно заявил Чупати. – Я знаю, на что еще способен Кантор!..
Наконец капитан уступил. Чупати и раньше вел себя несколько заносчиво и был падок на похвалы, а теперь его одолела гордыня. С тех пор как ему присвоили звание младшего лейтенанта, Чупати не ходил, а буквально летал над землей. Он сравнивал других служебных собак с Кантором и не находил ему равных. А разве кто-нибудь из собаководов, или проводников служебных собак, дослуживался до офицерского звания? Никто. Взять хотя бы пса по кличке Разбойник. Его хозяин после тринадцати лет службы так и ушел на пенсию в чине старшины, а ведь он был на целых десять лет старше Чупати. Более того, даже начальник пункта служебного собаководства – и тот всего лишь старшина!..
За последние четыре года Кантор оказывался первым на всех конкурсах. И Чупати считал, что им нужно в последний раз завоевать на предстоящем конкурсе лавры победителей, а уж потом спокойно сойти со сцены. Младший лейтенант ни за что на свете не хотел упускать такой возможности. Капитан Шатори наконец уступил просьбам Чупати и чуть было не опоздал заявить об участии Кантора в конкурсе.
В этом году соревнование служебных собак проводилось не в августе, как обычно, а во время традиционной осенней ярмарки в Будапеште. Короче говоря, на подготовку оставалось всего-навсего несколько дней.
Кантор с большой неохотой шел на тренировки и все упражнения выполнял с ленцой. Чупати очень сердился, когда Кантор на тренировках не брал нужной высоты. Особенно неприятно чувствовал себя Чупати потому, что от их управления кроме Кантора в соревновании участвовали еще восемь служебных собак. Областное управление полиции со своей стороны тоже выставляло несколько собак.
– Тютю, так дело не пойдет, – строго сказал Чупати Кантору. – Ведь будут соревнования. Понимаешь? Соревнования!.. На таких соревнованиях мы с тобой еще никогда не участвовали… Ты должен себя показать…
– Интересно, на что ты надеешься? – не без иронии спросил младшего лейтенанта хозяин черной Клеопатры, который тоже собирался выступать на этих соревнованиях. – Уж не на былые ли заслуги?!
– Придержал бы ты лучше язык за зубами! – обиделся Чупати.
Разговор этот проходил на тренировочной площадке. В этот момент красавица Клео с легкостью взяла двухметровую высоту.
– Давай поспорим, – предложил вдруг хозяин Клеопатры, – что моя Клео в два счета обставит твоего Кантора, как младенца…
У Чупати больно сжалось сердце, но, немного подумав, он протянул руку и сказал:
– Спорим…
– На что?
– На ящик пива.
– Берегись, Чупати!
– Победит Кантор!
– Тогда я ставлю тебе два ящика!
Мужчины ударили по рукам. Кантор внимательно смотрел на них, а краешком глаза наблюдал за красивой сукой. Всякий раз, когда Кантор встречался с Клеопатрой, он смотрел на нее с особой симпатией. Кантора не смущало, что красавица одаривала его всего лишь мимолетным взглядом. Пес уже забыл, как Клеопатра бросилась на него, когда он увел у нее сынишку.