Кантор идет по следу
Шрифт:
– Сообщите в центр по радио, чтобы на соседних железнодорожных станциях обратили внимание на незнакомца, – сказал Чупати радисту.
Догнав Кантора, Чупати снова пристегнул к его ошейнику поводок, так как пес рвался к домику железнодорожника. Обежав небольшой двор, Кантор остановился перед дверью. Чупати прижался к стене сторожки и, вытащив из кобуры пистолет, одной рукой нажал на дверную ручку. Кантор с рычанием бросился внутрь.
– Руки вверх! – крикнул Чупати, ожидая, что вот-вот может раздаться выстрел. Но выстрела не было.
Через секунду из сторожки вышел Кантор, держа в зубах тряпку, похожую на носовой платок. Он положил ее к ногам хозяина.
Из сторожки донесся тихий стон. Чупати быстро вошел туда и тут же раздался его голос:
– Ко мне!
На полу лежал привязанный к стулу железнодорожный обходчик. Он был в одном нижнем белье. Чупати ножом разрезал веревку, которой бедняга был привязан к стулу. Пограничники обошли снаружи сторожку. Кантор сидел в углу и наблюдал, как хозяин приводил в чувство обходчика.
– Ну, ну, очнитесь, – тряс беднягу Чупати.
Тем временем в сторожку вошли лейтенант и машинист с товарного поезда, стоявшего на путях.
– Господи, что это с дядюшкой Лайошем? – спросил машинист.
– Сейчас все выясним. Помогите нам. Дайте воды, – попросил старший сержант.
Холодная вода привела обходчика в чувство. Он тихо застонал и открыл глаза, соображая, где он и что с ним.
– Очнулись? Ну вот и хорошо. А теперь расскажите, что случилось, – приступил сразу к делу Чупати. – Когда вас связали?
– Ровно в два.
– Сколько их было?
– Один… высокий такой… забрал у меня пистолет… одежду… – проговорил обходчик и снова потерял сознание.
Чупати осмотрел голову пострадавшего и вслух заметил:
– Да, досталось ему.
В этот момент зазвонил телефон на стене.
Трубку снял лейтенант.
– Ты что, уснул там, что ли? – раздалось в трубке. – Как там товарняк?
– Можно пропускать? – спросил лейтенант.
– Конечно, можно. Я уже десять минут держу пассажирский на полустанке.
– Тогда подержи его еще немного и позвони в больницу, чтобы они немедленно выслали сюда машину «скорой помощи».
Диспетчер, говоривший по телефону, по-видимому, так и не понял, что тут что-то произошло.
Вошедший в сторожку радист доложил, что центр приказал оставить здесь одного человека, а остальным продолжать поиски нарушителя. Вспомогательная группа уже находится в пути.
Обходчик скоро снова пришел в себя и пробормотал:
– Высокий такой… Волосы светлые. Вооружен пистолетом…
Вспомнив о том, что он нарушил элементарное правило расследования, Чупати попросил пограничников и лейтенанта выйти из сторожки.
«Небось все следы затоптали», – подумал старший сержант.
– Ищи, Кантор, ищи! – сказал он своему четвероногому другу.
Обойдя всю сторожку, Кантор стал обнюхивать пол, затем стул. Вдруг он быстро замахал хвостом, показывая этим, что запах снова найден.
Выбежав из сторожки, пес направился к товарному составу. Чупати боялся, что Кантор может повести его по следам не нарушителя, а железнодорожника. Чупати успокоился только тогда, когда Кантор, обежав паровоз, свернул в поле. Стало ясно, что кончик носа собаки удерживает знакомый запах, как магнит железные опилки.
«Нет, Кантор не ошибся. Он не мог ошибиться, хотя запах и не слишком силен. Он мог бы взять след и по более слабому запаху», – думал его хозяин.
Низко пригнув голову к земле и как будто повеселев, Кантор побежал, быстро переставляя лапы. Он был рад: это была самая интересная игра, он любил ее больше других…
«Интересно, далеко ли ушел этот мерзавец? – подумал Чупати о нарушителе границы. – По словам обходчика, он был у него ровно в два, а сейчас половина пятого. Значит, получился разрыв в два с половиной часа. Мы прошли километров шесть-семь…»
Кантор перешел на другую сторону шоссе. Несколько метров пес шел по дну придорожного кювета, затем свернул к лесу. Чупати машинально запоминал дорогу. Лесок оказался крохотным, за ним был отчетливо виден берег Рабы. Кантор шел вдоль садов, вытянувшихся по самому берегу реки, по узенькой тропинке. Вскоре он уже не шел, а почти бежал, крепко натянув поводок. Это свидетельствовало о том, что он шел уже по теплому следу.
Наконец он остановился перед калиткой одного дома. Чупати подождал, пока подойдут пограничники. Запущенный сад выходил к реке. Посреди сада стоял дом, вокруг него разрослись высокие кусты сирени.
– Полагаю, что мы прибыли на место, – шепнул Чупати лейтенанту.
Кантор так и рвался во двор. Чупати с трудом сдерживал собаку. Старший сержант посоветовал лейтенанту оставить радиста на всякий случай во дворе.
Кантор увлек хозяина в сени. Чупати отстегнул поводок от ошейника и рывком распахнул двустворчатые двери. Кантор рванулся вперед, через секунду послышался испуганный женский крик.
– Тихо! – Чупати вслед за собакой вбежал в кухню. За столом с кастрюлей в руках, дрожа от страха, стояла женщина лет сорока.
– Где он? – строго спросил ее Чупати.
– Мой муж… мой муж… – беспомощно пробормотала женщина.
Кантор стоял перед закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату. Он тявкнул, давая хозяину знак, что тому нужно заглянуть в комнату.
– Кто в той комнате? – спросил Чупати.
– Никого!
– Посмотрим! – Вытащив пистолет из кобуры, Чупати открыл дверь.
В комнате действительно никого не было.
Кантор полез под кровать, сразу же уловив знакомый запах. Там он обнаружил чемодан, который показался ему подозрительным. Он вытащил его из-под кровати. Чемодан оказался на удивление тяжелым, хотя и был небольшим по размеру.