Капалуха
Шрифт:
Мужчина придвинулся ко мне ближе. Нас разделял только стол.
– Я в порядке.
– А твое лицо говорит мне об обратном. Может быть ты стараешься сохранить самообладание, но этот эффект не продлится долго.
– О чем толкуете, – я почти забыла добавить, – сэр?
– Ты отстранена пока психолог не разрешит тебе приступить к работе.
– Психолог?
Еще этого мне не хватало.
– Ты все верно услышала. Походишь, поговоришь о чувствах, о девичьем. И пока она не будет уверена, что ты не пострадала
– Но, сэр, я не могу сейчас все бросить.
– Кто сказал? Здесь я отдаю приказы.
– Может быть вы еще и значок мой заберете?
Я сильно раздосадовалась. Делать мне больше нечего как ходить к мозгоправу, мне это даже не нужно. Я в порядке, черт возьми!
– Эванесса, продолжишь в том же духе, заберу и значок. Послушай, я действую по протоколу. Существуют правила, нельзя нарушать регламент. С тобой, при исполнении служебных обязанностей, случилась травма. Город сделает все, что в его силах, чтобы сохранить своего детектива в хорошей физической и психологической форме. По мимо этого, что я скажу Оливеру? Да он с меня шкуру спустит, если узнает, что я оставил все как есть.
Мне все стало понятно. Для меня самой являлось лучшим выходом из ситуации – это посетить один раз психолога и убедить в том, что со мной все отлично.
– Как скажете, сэр.
Я развернулась и вышла. Уже в коридоре я услышала, как капитан возмущается:
– Можно подумать, она бросит это дело.
Это заставило меня улыбнуться. Он был прав, я не брошу расследование, только не теперь. Да вообще никогда. Не было ни одного дела, которое я бы не довела до конца. Скучные были, но ни одного брошенного.
Многие полицейские говорили про то, что долго это не продлится, со всеми случается грандиозный подвох. Кто-то где-то дал неверные показания или нечеткое описание – на этом может встать вся работа. Но я знала, у меня никогда не будет так, как у других. Я более умная и изворотливая. Да ни один коп не выжил бы в драке с животным из клуба, а у меня получилось. Мне жаль такое говорить, но никто из остальных детективов нашего отдела мне и в подметки не годится.
Я спустилась к криминалистам и стала ждать, когда меня обмажут порошком.
Как оказалось позже, неудачи вечно преследовать не могут.
– Есть частичный отпечаток.
Криминалист обработал место кисточкой и приклеил дактилоскопический скотч. Во мне возродилась надежда на скорейшее закрытие дела и мое восстановление. Отдел внутренних расследований отпустит меня на все четыре стороны, и я продолжу и дальше сражаться за справедливость и безопасность этого города, а именно ловить шлюх и мелких сутенеров, очищать улицы от дешевых наркотиков и иногда бить людей.
Я все так хорошо распланировала, но в лаборатории мне сказали, что не могут помочь, потому что хоть отпечаток и есть, но он частичный и не читабельный для базы данных. Все вернулось к тому, что я снова осталась у разбитого корыта.
Я поднялась наверх и села за свой стол. Более-менее пригодные для работы мысли в голову никак не шли. В основном я размышляла на тему «в какие игры играет кабельщик и что ему от меня нужно».
Если он связан с клубом, то в этом случае ему наоборот было бы выгодно от меня избавится.
«Что, во имя всего святого, происходит»?
Я уронила голову на руки и почти легла на стол.
Некоторые коллеги стали открыто пялиться на меня. Я же просто хотела быть наедине со своими мыслями. Я зажмурилась, делая вид, будто это всего лишь сон и ничего больше.
Прямо над моим ухом раздался грозный вопль:
– Дукерт, какого рожна ты здесь сидишь? – капитан брызгал слюной во все стороны. – Кажется я ясно дал понять, что тебя здесь быть не должно.
– Да, сэр, уже ухожу.
– И чтобы без допуска не возвращалась.
Я решила так, раз у меня ничего нет на кабельщика, и я не знаю, как подступиться к этому делу, не лишним будет решить хотя бы одну проблему и посетить психолога именно сегодня.
На рецепции мне сказали, что врач занят и мне придется ждать, потому что обычно к ним приходят по записи. Я ответила, что я коп и мне не требуется запись, меня ждет работа и преступники сами не перестанут вести криминальный образ жизни.
– Детектив Дукерт, вы не единственный коп, который обязан посещать сеансы доктора Паркер, пожалуйста, присядьте чтобы я смогла подобрать для вас время.
Меня отшили вполне вежливо, но перспектива потерять целый день ожидая очереди к дурацкому мозгоправу никак не радовала.
Однако я быстро смирилась с тем, что лучше потерять один день, чем неделю. Я успела съездить домой и переодеться в сухую одежду, снарядиться оружием и даже перекусить. Вернувшись в зал ожидания, я старалась продумать момент уговоров и нытья, чтобы мне выдали допуск сегодня.
За этот сеанс я дам доктору то, что она хочет услышать, а в конце она вернет мою работу.
План был слишком идеальным, единственное чего я не учла, так это штуку под названием «поведенческая психология».
Когда я оказалась в кабинете психолога, дама представилась:
– Эванесса Дукерт? Меня зовут Элеонора Паркер. Наслышана про вашего отца, он своего рода легенда среди копов.
– Да, – мы пожали друг другу руки, – никуда от него не спрятаться и не скрыться.
Диван оказался удобным, но только до того момента, как доктор начала лезть мне в голову.
– Родители часто оказывают давление на детей, определяя их будущую профессию. Они делают это из блага, потому что им самим было комфортно на своей работе, думая, что таким образом защищают своих детей.