Капер
Шрифт:
– Как же, слышала. – Она нахмурилась. – Хотя, если честно, не могу припомнить, в какой связи. – Она немного побарабанила пальцами по столу, затем покачала головой. – Извините, фамилия знакомая, но кроме фамилии я, кажется, ничего не припоминаю.
– Спасибо, просто поинтересовался, – сказал Редер и прервал связь. «ПСИХИ – вроде как филиал контрразведки, – подумал он. – Наверное, потому она и слышала какой-то шепоток о его фамилии. Хотя черт его знает – быть может, у шпионов есть какой-то способ стирать себя из твоей памяти. – Тут Питер закатил глаза. – Ну вот, приплыли. Я со Скарагоглу всего неделю общаюсь, а у меня уже собственные теории на
Со вздохом коммандер вернулся к своей работе. Но при этом успел улыбнуться мелькнувшей мысли: «Интересно, когда она меня снова Питером назовет?»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Бабирусса», – подумал Питер. – Годится».
Название это принадлежало довольно редкому животному семейства свиных, и переоборудованному грузовому кораблю, на котором предстояло тренироваться членам команды Редера, оно определенно подходило. Корабль был большой, нескладный и сильно помятый, напоминая какой-то крупный модуль крупной орбитальной фабрики, который по случайности отвалился и поплыл своей дорогой, обзаводясь следами износа, заплатами и вмятинами от микрометеоритных ударов. На экране компьютера грузового челнока Редер бесстрастно наблюдал, как эта громадина все массивней нависает над ними. Больше всего учебная база походила на беременную гуппи: попадавшиеся тут и там гигантские оранжевые заплаты пятнали весь серебристый корпус судна, а его конические плавники были черными по краям. Массивный стыковочный люк ближе к носу корабля смотрелся как тусклый серебряный глаз.
«Или, скорее, на беременную гуппи, страдающую проказой», – подумал Редер и нахмурился. В тот самый момент, когда ему показалось, что он уже привык к отлучению от кабины «спида», его вдруг отправляли невесть куда в качестве какой-то посылки. Некогда он был независимым человеком, хозяином своей судьбы.
«А теперь, – подумал Питер, – меня вполне можно переправлять как мешок с цементом».
Не то чтобы он так уж себя жалел – разве что самую малость. «Это ревность, – убеждал себя Питер. – Самая что ни на есть чистейшая зависть». И все же теперь, когда он был вполне дееспособным пилотом, он никак не мог заставить Космический Отряд это признать. Сложив руки на груди, Редер позволил себе возмущенный вздох.
Теперь они уже были совсем рядом, и наружная камера показывала, как они приближаются к стыковочной площадке. Редер машинально оценил действия пилота и поставил ему восьмерку по десятибалльной шкале.
«Он слишком забрал влево», – критически рассудил коммандер. Большинство людей видели вещи смещенными от центра на несколько градусов. Вот почему меткие стрелки были так экстраординарны. «Это вроде классного броска в бейсболе, – размышлял Питер. – Нужен дар, и очень редкий. Как же я, черт побери, хочу его использовать!»
Стыковочная площадка темнела по мере того, как грузовой челнок к ней приближался, и огни на борту закрывались его корпусом. Движущаяся тень челнока имела в вакууме четкие остроугольные контуры, накатывая на площадку точно чернильный прилив. Последовал легкий толчок, когда грузовой челнок соединился с «Бабируссой», и легкая вибрация прошла по всему его корпусу. Пилот включил интерком, чтобы объявить очевидное, а Редер тем временем уже подобрал свой вещмешок и направился к выходу.
Ему нравилось сходить с корабля первым. Скорее всего, это была иллюзия, но он нередко чувствовал озноб, когда шлюз открывался. Какая-то романтическая его часть уверяла коммандера в
Редер огляделся. Десять «спидов» были аккуратно, нос к хвосту, припаркованы на поверхности мильспекового перфорированного настила, очевидно, недавно туда приваренного. Техники, которые прибыли вместе с ним, сразу же направились к своим подопечным, рассыпаясь вокруг них точно нервные цыплята под крыльями несушек. По выражениям их лиц можно было с уверенностью сказать, что они ожидали найти там повреждения. Всякий раз, когда машину сажали не под их непосредственным присмотром, техники считали, что она неизбежно должна быть повреждена.
Питер улыбнулся и решил оставить их в покое. «Но я намерен найти остальную часть команды», – подумал он. Что же касалось техников, то их он, безусловно, был способен отыскать в любой момент ближайших нескольких часов.
Тут в ангар как раз вошла группа пилотов, а сквозь них прорвалась прелестная молодая негритянка. Пилоты направились к своим «спидам» и озабоченным техникам.
– Коммандер Редер, полагаю, – сказала девушка с мягким акцентом уроженки Восточной Африки. – Меня зовут Криста Макколифф. Я технический советник в команде мистера Молочко. Он послал меня проводить вас на совещание.
– Надо же, как странно, – с улыбкой сказал Питер. – А на шотландку вы совсем не похожи.
– А я и не шотландка, – с ответной улыбкой отозвалась девушка. – Зато мои родители – чистокровные шотландцы. – И с искоркой, мелькнувшей в темных глазах, она отвернулась.
«Ладно, – подумал Редер, – разберемся».
– Можете вы мне что-нибудь рассказать о Василии Молочко? – спросил он.
– Ничего, что бы он сам о себе рассказать не смог, – бросила через плечо Криста. А затем, смягчая резкий ответ, улыбнулась.
«Улыбка у этой девушки просто чарующая, – подумал Питер. – Плюс к тому – загадочная способность никогда не отвечать на вопросы вежливо».
Редер решил покуда заткнуться. Чарующая у нее была улыбка или нет, но эта юная дама явно не собиралась таять перед победоносными синими глазами коммандера и рассказывать ему все, что ему захочется узнать. Пока они шли, Питер почти слышал, как она сочиняет свой рапорт. «Как я реагировал, как я не реагировал, какие вопросы задавал, какие не задавал». К незаданным вопросом интереса обычно бывало столько же или даже больше, чем к заданным.
«Шпионы, что и говорить! – подумал Питер. – Они даже пареную репу черт знает как истолкуют и усложнят. Все на свете проанализируют, запросят результаты, выявят персону, которая прибыла с конкретными результатами, запросят почему и зачем, и так далее и тому подобное. Ничего странного, что все они такие психи ненормальные».
Но на следующие несколько недель всем им предстояло быть запертыми на одном корабле с супершпионом Молочко и его командой. И лучше им было привыкнуть к тому, что они теперь сидят в кроличьей норе.