Капитал в XXI веке
Шрифт:
Такие разные социальные, экономические и политические ситуации, разумеется, никак друг с другом не связаны [354] .
И сегодня находятся те, кто вслед за Парето утверждает, что распределение богатств отличается неумолимой стабильностью, являющейся следствием почти что божественного закона. На самом деле это не так: когда неравенство исследуется в исторической перспективе, значение имеет не относительная стабильность, а скорее серьезные изменения, и именно их следует объяснять. Когда речь идет о концентрации имущества, отразить очень сильные колебания, наблюдавшиеся в истории (и выраженные как в коэффициентах Парето, так и в долях верхней децили и верхней центили в общем имуществе), позволяет прозрачный механизм, связанный с расхождением между доходностью капитала r и темпами роста g.
354
Коэффициенты Парето проще всего продемонстрировать при помощи так называемых «обратных коэффициентов», которые на практике варьируются от 1,5 до 3,5. Обратный коэффициент, равный 1,5, означает, что доход или среднее имущество, превышающее определенный порог, равно показателю этого порога, помноженному на полтора (лица, располагающие более чем одним миллионом евро, владеют в среднем 1,5 миллиона евро и так далее, вне зависимости от порога), что соответствует относительно слабому неравенству (очень богатых людей мало). Обратный
Почему уровень имущественного неравенства, наблюдавшийся в прошлом, не был достигнут вновь? Перейдем теперь к ключевому вопросу. Почему уровень имущественного неравенства, наблюдавшийся в Прекрасную эпоху, не восстановился, и являются ли причины, по которым этого не произошло, окончательными и необратимыми?
Сразу уточним, что мы не можем дать абсолютно точный и удовлетворительный ответ на этот вопрос. Есть множество факторов, которые сыграли свою роль и будут играть важную роль в будущем, поэтому в этой области просто невозможно вывести математически подтвержденные истины.
Очень сильное сокращение имущественного неравенства вслед за потрясениями 1914–1945 годов объяснить проще всего. Как мы видели во второй части книги, имущество пережило целый ряд очень тяжелых потрясений в результате войн и проводившейся по их окончании политики, что привело к обрушению соотношения между капиталом и доходом. Конечно, можно представить, что сокращение имущества должно было бы пропорционально затронуть все состояния, каким бы ни было их положение в иерархии, — тогда неравенство в капитале осталось бы неизменным. Однако в этом случае из виду упускается тот факт, что состояния имеют разное происхождение и выполняют разные функции. На самом верху иерархии состояний имущество чаще всего является результатом длительного накопления, и на восстановление таких крупных состояний требуется намного больше времени, чем на то, чтобы накопить небольшое или среднее по размерам имущество.
Кроме того, за счет самых крупных состояний финансируется определенный уровень жизни. Подробные данные по наследству, которые мы собрали в архивах, четко показывают, что в межвоенный период многие рантье недостаточно быстро перешли к более скромному образу жизни после потрясений, которые пережили их состояния и доходы после Первой мировой войны и в 1920-1930-е годы, вследствие чего они постепенно лишились средств, необходимых для покрытия текущих расходов, а значит, могли передать по наследству капитал, который был намного меньше того, что они получили сами, и никак не позволял сохранить предшествующее социальное равновесие. В этом отношении парижские данные производят особенно сильное впечатление. Так, можно подсчитать, что в Прекрасную эпоху 1 % самых богатых парижских наследников располагали имуществом, которое позволяло им вести образ жизни, в 80, а то и в 100 раз более высокий, чем позволяла средняя зарплата того времени [355] , и при этом реинвестировать небольшую часть доходов с капитала с тем, чтобы постепенно наращивать наследственное имущество. С 1872 по 1912 год система была идеально сбалансирована: эта группа передавала следующему поколению средства, достаточные для поддержания образа жизни, превышавшего в 80-100 раз уровень средней заплаты последующего поколения и даже немного больше, в результате чего прослеживалась тенденция к повышению концентрации состояний. Равновесие было нарушено в межвоенный период, когда 1 % самых богатых парижских наследников продолжали жить примерно так же, как и в прошлом, однако средства, которые они оставили следующему поколению, позволяли вести образ жизни, всего в 30–40 раз превышавший уровень средней зарплаты тех лет и даже всего в 20 раз в конце 1930-х годов. Для рантье это было начало конца. Речь, бесспорно, идет о самом важном механизме, который объясняет снижение имущественной концентрации, наблюдавшееся во всех европейских странах (и в меньшей степени в Соединенных Штатах) после потрясений 1914–1945 годов.
355
Это соответствует уровню жизни, на поддержание которого ежегодно требуется 2–2.5 миллиона евро в мире, где средняя зарплата составляет около 24 тысяч евро (две тысячи евро в месяц). См. техническое приложение.
Добавим, что структура самых крупных состояний делала их уязвимыми к потерям капитала, вызванным двумя мировыми войнами. Так, подробные данные по структуре капиталовложений, имеющиеся в архивах по наследствам, показывают, что накануне Первой мировой войны зарубежные активы составляли до четверти объема крупных состояний, причем около половины из них приходилось на государственные облигации зарубежных стран (прежде всего России, которая впоследствии отказалась их погашать).
Даже несмотря на то, что мы не располагаем столь же точными данными по Великобритании, нет никаких сомнений в том, что зарубежные активы играли по меньшей мере столь же важную роль в крупных британских состояниях. Однако и во Франции, и в Великобритании после двух мировых войн зарубежные активы практически исчезли.
Тем не менее не следует переоценивать значение этого фактора: дело в том, что владельцам самых крупных состояний иногда проще, чем кому бы то ни было, перенаправить средства в наиболее выгодные вложения. Кроме того, поразительно, что накануне Первой мировой войны существенная доля не только самых крупных, но и всех прочих состояний приходилась на зарубежные активы. В целом, если исследовать структуру парижских состояний в конце XIX века и в Прекрасную эпоху, не может не впечатлять чрезвычайная диверсифицированность и «современность» портфелей вложений. Накануне войны на недвижимость приходилось чуть более трети активов (из которых приблизительно две трети — на парижскую недвижимость и всего треть — на недвижимость в провинции, небольшую часть которой представляли сельскохозяйственные земли), тогда как финансовые активы составляли две трети и состояли из различных связанных пакетов акций и облигаций, французских и зарубежных, государственных и частных, которые были сравнительно сбалансированы на всех уровнях имущества (см. таблицу 10.1) [356] . Общество рантье, процветавшее в Прекрасную эпоху, не было обществом прошлого, основанным на статичном земельном капитале. Напротив, до определенной степени оно было воплощением современности в имущественном и финансовом отношении. Просто вследствие кумулятивной логики неравенства, отраженной формулой r > g, оно надолго стало чрезвычайно неэгалитарным.
356
Можно отметить, что парижская недвижимость (которая в те времена была по преимуществу жилой) была недоступна для владельцев средних и небольших состояний, которые были единственными, для кого провинциальная недвижимость — и особенно сельскохозяйственные земли — все еще имела некоторое значение. Цезарь Бирото. отвергший предложение жены сделать такое старомодное вложение, как покупка хороших земель близ Шинона, хотел выглядеть дерзким и прозорливым. Такое решение дорого
Более подробная версия таблицы 10.1, отражающая сильный рост зарубежных активов в период с 1872 по 1912 год, особенно на уровне крупных портфелей, представлена онлайн в таблице S10.4
Более свободный и конкурентный рынок и лучшая защита прав собственности мало могут повлиять на неравенство в таком обществе, поскольку оно в значительной степени уже отвечает этим условиям. Это равновесие изменилось лишь в результате потрясений, которые пережили состояния и доходы с них начиная с Первой мировой войны.
Напомним, наконец, что период 1914–1945 годов во многих европейских странах — и особенно во Франции — завершился перераспределением, которое намного сильнее затронуло крупные состояния, прежде всего акционеров крупных промышленных компаний, нежели средние и небольшие состояния. Можно вспомнить о национализации времен Освобождения (характерным примером является национализация Renault), а также о налоге национальной солидарности, введенном в 1945 году. Этот чрезвычайный прогрессивный налог как с капитала, так и с состояний, нажитых во время оккупации, был собран лишь один раз, однако его ставка была очень высока, что стало тяжелым ударом для тех, кто должен был его платить [357] .
357
Налог национальной солидарности, введенный постановлением от 15 августа 1945 года, предусматривал чрезвычайный сбор со всех состояний, рассчитанных 4 июня 1945 года, по ставке, достигавшей 20 % для самых крупных состояний, и чрезвычайный сбор со всех номинальных состояний, нажитых в период с 1940 по 1945 год, по ставке, доходившей до 100 % для самых крупных состояний такого рода. На практике, учитывая очень сильную инфляцию (цены выросли более чем в три раза с 1940 по 1945 год), этот сбор лишал 100 % имущества всех тех, кто обеднел недостаточно, как. впрочем, признавал и социалист Андре Филип, входивший в состав временного правительства генерала де Голля. Он объяснял, что данный сбор неизбежно должен взиматься «с тех, кто не обогатился, и, возможно, даже с тех, кто в денежном выражении обеднел в том смысле, что их состояние не увеличилось настолько же, насколько выросли цены, но кто сумел сохранить свое состояние в целом, в то время как многие французы потеряли все» (см.: «L'Annee politique 1945», p. 159).
Инструменты объяснения: время, налоги и рост. В конечном итоге нет ничего удивительного в том, что концентрация имущества сильно уменьшилась во всех странах в период с 1910 по 1950 год. Иными словами, объяснение снижения кривых на графиках 10.1-10.5 — не самая трудная задача. Намного сложнее и в определенном смысле интереснее разобраться в причинах того, почему показатели концентрации имущества так и не оправились от этих потрясений.
Разумеется, следует еще раз подчеркнуть тот факт, что накопление капитала — процесс долгосрочный, растягивающийся на несколько поколений. Имущественная концентрация, наблюдавшаяся в Европе в Прекрасную эпоху, стала следствием кумулятивного процесса, продолжавшегося несколько десятилетий, а то и нескольких столетий. Как мы видели во второй части книги, лишь в 2000-2010-е годы частное, недвижимое и финансовое имущество, выраженное в годах национального дохода, в своей совокупности вернулось на тот же уровень, что и накануне Первой мировой войны; впрочем, процесс исторического повышения соотношения между капиталом и доходом в богатых странах, судя по всему, продолжается и сегодня.
| Таблица 10.1 Структура парижских состояний в 1872–1912 годах | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| – | Недвижимые активы (жилые дома, здания, сельскохозяйственные земли) | В том числе: недвижимость в Париже | В том числе: недвижимость в провинции | Финансовые активы | В том числе: акции | В том числе: частные облигации | В том числе: государственные облигации | В том числе: другие финансовые активы (вклады, наличность) | Мебель, ценные предметы и т. д. |
| Структура имущества в целом | |||||||||
| 1872 | 42% | 29% | 13% | 56% | 15% | 19% | 13% | 9% | 2% |
| 1912 | 36% | 25% | 11% | 62% | 20% | 19% | 14% | 9% | 3% |
| Структура 1 % самых крупных состояний | |||||||||
| 1872 | 43% | 30% | 13% | 55% | 16% | 16% | 13% | 10% | 2% |
| 1912 | 32% | 22% | 10% | 65% | 24% | 19% | 14% | 8% | 2% |
| Структура следующих 9 % состояний | |||||||||
| 1872 | 42% | 27% | 15% | 56% | 14% | 22% | 13% | 7% | 2% |
| 1912 | 41% | 30% | 12% | 55% | 14% | 18% | 15% | 9% | 3% |
| Структура следующих 40 % состояний | |||||||||
| 1872 | 27% | 1% | 26% | 62% | 13% | 25% | 16% | 9% | 11% |
| 1912 | 31% | 7% | 24 %. | 58% | 12% | 14% | 14% | 18% | 10% |
| Примечание. В 1912 году недвижимые активы представляли 36 % от общего парижского имущества, финансовые активы — 62 %. а ценные предметы — 3 %. Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21с. |
Что же касается распределения имущества, то предположения о том, что последствия потрясений 1914–1945 годов могли сгладиться за 10 или 20 лет, были бы столь же оторванными от реальности, как надежды на то, что и 1950-1960-е годы концентрация неравенства вернется на уровень 1910 года. Также можно отметить, что неравенство в капитале вновь стало расти в 1970-1980-е годы, а значит, вполне вероятно, имеет место процесс наверстывания, протекающий еще медленнее, чем повышение соотношения между капиталом и доходом, и что имущественная концентрация автоматически вернется к уровню, достигнутому в прошлом.