Капитан Антракоз
Шрифт:
Выполнив долг перед своей командой, Фрей возвратился к Амалиции. Последующие дни тянулись медленно. Дариан купался в роскоши. В основном он проводил время в постели, иногда выбираясь из нее, чтобы полакомиться божественной едой или погулять на солнце по поместью Тейд. На вторые сутки к нему нанес визит Крейк. Обоим подобрали костюмы, после чего ими занялся парикмахер. Когда преображение завершилось, «кузены» оказались внушительной и незаурядной парой. Фрей весь вечер боролся с искушением покрасоваться перед зеркалом, якобы для того, чтобы оправить одежду.
Амалиция, со своей стороны, была сама любезность. Куда девались ее порывистость и вспышки гнева, которые могли представлять опасность для окружающих. (Уж Дариан-то отлично это знал.) Она сделалась предупредительной, деликатной и… ненасытной в сексе. А он наслаждался вниманием, которое она непрерывно ему уделяла.
– Тебе все еще хочется сбежать? – поинтересовался он однажды. – Ты жаждешь скитаться по Вардии на старом потрепанном корабле в обществе бестолковых пьяниц?
Солнечный свет падал на одну щеку Амалиции. Она с несокрушимо безмятежным видом поднесла к губам бокал с вином и сделала изящный глоток.
– Нет, – ответила она. – А тебе?
Если честно, Фрей не раз и не два возвращался к данному вопросу. Что его ждет на «Кэтти Джей»? Действительно, там – его друзья. Он – капитан. Но возместит ли дружба непрерывный тяжкий труд, испытания и разочарование? Долго ли ему будет везти, прежде чем он поймает лихую пулю или его корабль собьют?
Мужчина должен рано или поздно бросить скитания и поднять знамя над своим жилищем. Может, он обрел свое место?
Она выйдет за тебя замуж, если ты предложишь. Наверняка. Она любит тебя.
Но сама мысль о такой возможности обеспокоила его. А если он начнет тосковать? Ему надоест и она, и вся роскошь? Вкусная еда и отличные напитки, несомненно, привлекательны, но ведь он может лишь прогуливаться в садах и спать на шелковых простынях с очаровательной женщиной. Что он будет ощущать через месяц? Через год? А спустя десять лет?
Амалиция же относилась к нему с невиданной благосклонностью. Он хорошо понимал ее намерения. Она заманивала его. Отравляла мечтой о присоединении к аристократам. «Дариан, подумай о том, какой станет твоя жизнь, – безмолвно говорила она. – Зачем носиться со своими дурацкими планами? Тебе хватит того богатства, которым владею я».
С такими деньгами она может сделать все, что он захочет. Например, он построит дюжину сиротских приютов. Но его почин закончится одной памятной надписью: «Здесь был Дариан Фрей. Он, конечно, не идеален, но его жизнь оказалась не слишком никчемной».
И он начал ощущать себя посаженным в клетку.
Будь все проклято, что с ним? Ведь его окружает как раз то, чего он, по собственному мнению, всегда хотел. А зияющая пропасть в собственной душе не затягивается. А теперь, когда осталось просто протянуть руку, он медлит.
Ему потребовалось провести пять дней, чтобы привести мысли в порядок. После приема он уйдет отсюда восвояси.
Глава 17
Высшее общество. – «Мы встречаемся в очень странных местах». – Настольные игры. – Всепобеждающая улыбка
Аберхам Рас, двоюродный племянник герцога Лапинского, устроил прием в своем городском особняке, находившемся в столице герцогства. В отличие от эрцгерцога и его жены, Рас был преданным сторонником пробужденцев и не боялся это демонстрировать. Он во всеуслышание заявлял о поддержке организации, страдающей под официальным давлением. Фрей считал карательные меры вполне справедливыми, поскольку прошлой зимой именно пробужденцы стояли за спиной организаторов убийства наследного сына эрцгерцога.
Капитан «Кэтти Джей» терпеть не мог политику и потому небрежно слушал объяснения Амалиции. Они тряслись на мягком заднем сиденье моторной кареты по мощеным проспектам города. Крейк, устроившийся напротив Фрея и Амалиции, выглядел совершенно невозмутимым. Дариан был давно знаком с ним и напрочь забыл, что Грайзер родился аристократом, и даже не замечал его акцента. А теперь демонист, одетый в дорогой костюм, непринужденно болтал с Амалицией. Фрей поразился такой перемене. Похоже, Крейк совершенно очаровал Амалицию. Впрочем, она не доверяла спутникам Дариана (хотя и не видела никого из них), будто считала их виновными в продолжительном отсутствии своего любовника.
Особняк выходил фасадом на обсаженный деревьями проспект. С другой стороны располагался освещенный фонарями парк. Карета остановилась у подъезда, и швейцар распахнул дверь перед прибывшими. Лакей проводил их вверх по лестнице, в анфиладе залов и гостиных уже собрались гости.
Фрею пришлось сделать некоторое усилие над собой, чтобы не глазеть на обстановку. А посмотреть было на что: сияющие канделябры, позолоченные лепные розы на потолке, вышитые бархатные драпировки. Вокруг хрустального лебедя, возвышающегося на столе, выстроились шеренги изысканных закусок. По мнению Дариана, они очень мало походили на еду. А с пьедесталов ему грозили странные скульптуры, главным назначением которых, очевидно, являлось отпугивание непосвященных.
Гости тоже оказались величественны и чужды. Мужчины щеголяли в камзолах с золотым и серебряным шитьем. Дамы поражали роскошными платьями, сверкающими шляпками и россыпями драгоценных камней. Фрей вдруг почувствовал, что утратил душевное равновесие. Он – один против всех. У него нет с ними ничего общего. Они вообще говорят на разных языках!
– Ты побледнел, капитан, – заметил Крейк с легким удивлением.
– Не называй меня так, – ответил Дариан. – Ты – мой кузен.
– Конечно, дорогой братец, – подмигнул Грайзер.
У Фрея мелькнула неприятная мысль, что демониста забавляет его неловкость.
Подошел очередной лакей с подносом, уставленным фужерами с шампанским. Они взяли по бокалу.
– Не забывай, мы здесь по делу, – строго напомнил Фрей.
– Не волнуйся, – ответил Крейк. Он посмотрел направо и негромко пробормотал: – А вот и она.
С противоположной стороны зала к ним приближалась дородная женщина средних лет. Ее морщинистое, загорелое и обветренное лицо покрывал толстый слой косметики.