Капитан Два Лица
Шрифт:
…У пирата Дуана Тайрэ, решившего вернуться на забытую родину, был очень простой план дальнейших действий, наполовину уже озвученный открыто. Он собирался скорее выдать сестру за хорошего, головастого человека, которому править Альра’Иллой будет в радость и которому можно будет доверять. А потом «обретенный» принц Ино благополучно исчезнет вновь, оставив последнюю волю: короновать Розинду и ее супруга. Конечно, безутешные подданные перероют все Соляные чертоги в поисках своего правителя и ничего не найдут, но в конце концов смирятся и даже возрадуются. Потому
Увидев, какой стала милая кроткая сестра, Дуан все равно не усомнился; даже наоборот, его уверенность окрепла. Если Розинда и выросла цветком, то цветок был с шипами — правильной королевской породы. Оставалось только аккуратно поиграть на ее свободолюбии: устроить все так, чтобы подходящего жениха она выбрала сама и сама с присущей ей теперь бесцеремонностью скакнула ему на руки. Это должна была быть стройная и достаточно быстрая комбинация действий, которой гордился бы сам…
Дуан раздраженно стукнул кулаком по спинке кровати, уткнулся носом в подушку и закрыл глаза. Железный. Железный. Железный. Они вместе уже столько времени, Дуан вырос на его глазах, Дуан стал капитаном: Тайрэ даже сам выбрал его, уходя однажды, но…
…Но по-прежнему, делая что угодно, Дуан задавал один и тот же вопрос. Как оценил бы поступок Багэрон Тайрэ. Капитан. Железный. От которого ему никогда не освободиться, даже если кого-то из них повесят.
Так было с самого начала.
Пятнадцатый Прилив. Время первого странствия
…Придя в бухту и впервые поднявшись на борт большого, едва различимого в темноте корабля, юный принц Ино удивился царившей там пустоте. Никто не спустился с мачт, не вышел из кают-компании, не показался из трюмов. Было тихо, горело только два палубных фонаря. Становилось жутко.
— А где все?..
— Далеко, — глухо отозвался Тайрэ. — Тебе повезло, что они гниют далеко отсюда. Вряд ли приняли бы такую особу.
Принц отвел глаза.
— Я всему научусь, — твердо произнес он. — И буду делать, что вы скажете. Многие же начинают с юнги, мало кто с капитана, нет?
— И драить палубы тоже будешь?
— А у меня есть выбор?
Пират усмехнулся, качая головой: ответ ему явно понравился. Вместе с Ино он поднялся на широкий, седой от въевшейся соли мостик. Принц с восхищением прикоснулся к одной из резных, будто чешуйчатых рукоятей штурвала и тут же отпрянул. Он боролся с желанием задать вопрос, удастся ли ему когда-нибудь постоять здесь — хоть немножко, хотя бы в штиль. Но он не осмелился.
— Где они… «гниют»? —
— Кто? — Тайрэ явно думал о чем-то своем.
— Ваша команда.
Пират помрачнел и крепко сжал другую рукоять штурвала пальцами.
— На одном из рабских островов, в Гоцугане. Это ближе к Заморью, наверняка слышал. Скверное королевство, занимается тем, что торгует людьми всех расцветок и возрастов, продаёт всем, кто купит. Мне пришлось тогда оставить их, а ведь они всё сделали, чтобы спасти мою шкуру и не дать проклятым гоцу добраться до корабля. Запомни, мальчик… нигде ты не возьмешь пирата с такой легкостью, как на берегу. А мы вот попались.
Тайрэ зло усмехнулся. Поднявшийся порыв ветра еще больше растрепал его седые волосы.
— Большинство капитанов, когда случается подобное, сразу свистит новую команду. Да только это не я; я вытащу своих ребят. Или сдохну.
Это звучало потрясающе и отчаянно, отчаянно и потрясающе: именно так, как нужно. Принц снова неуверенно опустил ладонь на штурвал, не решаясь касаться грубой широкой руки или плеча пирата, и с запинкой пообещал:
— Мы вытащим, маар. Ну или… — он вздохнул, — сдохнем.
Ему привычнее было бы сказать «уснем», но большинство пиратов не пользовались этим словом, а говорили о смерти напрямую. Оглядев принца с ног до головы, Тайрэ неожиданно усмехнулся уже более добродушно.
— Не зови меня так. Зови на «ты» и по имени. Записать тебе его, чтобы выучил?
— Не надо, я запомнил, — спешно ответил принц и на всякий случай уточнил: — А вы…
— …Пишу. И читаю. И даже знаю, на какую часть тела надеваются чулки, — хмыкнул Тайрэ. — А еще пользуюсь столовыми приборами.
— Простите… прости, Багэрон.
Тот пожал плечами и полез за курительной трубкой; Ино сконфуженно уставился себе под ноги.
Когда совсем стемнело, Тайрэ заглянул в отведенную принцу каюту и вручил тому запасной фонарь. Сидя на краю койки — одной из четырех, сейчас пустых, Ино наконец набрался храбрости спросить то, что его беспокоило:
— Скажите… скажи. То, что ты спас меня от… очень нехорошей вещи и взял сюда… как я могу за это расплатиться? Смогу ли когда-нибудь? Это важно.
Его явно не поняли: Тайрэ спешно поймал выпавшую из приоткрывшегося рта трубку. Ино, думая о том, насколько смешно и жалко выглядит, втянул голову в плечи, но упорно продолжил:
— Я не буду просто лишним и бесполезным, обещаю. Сделаю все, что вы… ты… мне велишь. Хоть… умру!
Ино сам испугался последнего обещания, но, конечно, предпочел бы умереть прямо сейчас, чем брать его назад. Вздохнув, но ничего не уточняя и не переспрашивая, Тайрэ напомнил:
— Ты же уже обещал: будешь драить палубы. И таскать воду. И кормить животных, если опять заведем. Поверишь ли, я не претендую даже на твою долю, если ты доживешь до хоть какой-нибудь добычи, прежде чем мы потонем. Так что расслабься.