Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая)
Шрифт:
Тот нагнулся, а она — раз! — и вытащила что-то из седельной сумки, спрятала в руке. Увидела меня, вся зарделась и ушла.
— А почему ты решила, что это было точило?
— Видела утром под ее кроватью, когда убирала. Джозиана, видимо, это поняла, так как заторопила меня с уборкой. Я решила рассказать — может, вам это надо.
— Очень надо, Элин. То точило обронил я. Идем!
Проводив ирландку, Кинг вернулся к товарищам.
— Порядок, — сказал он, забираясь на бревна. — Проблем с вешалкой нет — будем жить.
— Почему ты уверен, что нас не вздернут?
— Я знаю, где точило, Огл.
И Кинг передал все, что слышал от ирландки. Майкил присвистнул:
— Вот это дочь губернатора!
— Да, два дня — срок немалый, — согласился Скарроу.
Победоносно глядя на Огла, Кинг спросил:
— Так как мой заказ, мистер Блэрт?
— А зачем тебе «кошка»? — спросил Джон.
— Я здесь не собираюсь гнить, — последовал ответ.
— Отсюда сбежать можно лишь только на небо, — горько усмехнулся Свирт.
— Пусть помечтает, — сказал Огл, — это приятно.
Кинг быстро поднялся, сел и посмотрел на Блэрта глазами, в которых горела уверенность.
— Не веришь!
— Да ну тебя!
— Нет, подожди! Что мы можем достать? Пищу — не проблема, проще простого, о воде я и не заикаюсь — источников достаточно. Мореходные приборы — на любом заходящем корабле можно украсть, тоже нетрудно. Остается оружие, но ты можешь изготовить ножи — для начала вполне подойдут.
— А уйдем на чем?
— Ты только «кошку» сделай, а посудина есть на примете. Выберем ночку потемнее, выйдем в открытое море и возьмем курс на свободу!
Ошеломлённые рабы молчали. Все они уже смирились с невозможностью вновь увидеть родные берега, услышать, как шумят ветра на ирландской земле. Каждый мечтал о свободе, но никто не верил в то, что можно самим, без посторонней помощи, добыть ее.
А Кинг не только верил — он знал, что это возможно!
Друзья хотели подробнее расспросить его о пути освобождения, но в это время появился губернатор, и рабы быстро разошлись.
Если говорить честно, то Кинг не знал, как выбраться из неволи, хотя понимал, что это будет чертовски трудно. Он имел наметки, еще не соединенные в единый план, но зато ирландец отлично знал другое: выбираться отсюда поодиночке — значит, добровольно совать голову в петлю. Нужны люди, готовые пойти на риск, и именно поэтому он сказал друзьям, что знает, как бежать. Дерзкая мысль вызывает недоверие и удивление, как безумная. Но зерна надежды, уже пустившие корни, не оставляют в покое души лишенных свободы. Словно черви, они медленно, но верно разрушают камни недоверия. В один прекрасный день стена неверия рухнет и бывшие противники станут верными единомышленниками. Кинг знал это так же, как и то, что в таких делах не следует спешить, и он терпеливо ждал.
Спустя месяц, после этого разговора Скарроу сломал топорище и зашел к Оглу, в обязанности которого входило исправление инструментов. Помимо этого он умел чинить холодное оружие и к нему нередко обращались офицеры и солдаты. Отличный кузнец, Огл был необходимым человеком, пользовавшимся определенными льготами.
Пока верзила кузнец прилаживал новое топорище, Джон достал верную трубку, набил ее табаком, прикурил от углей горна, с наслаждением затянулся и присел на лежавшую рядом мешковину. Но, сев, он почувствовал под ней какойто предмет, острые края которого причинили некоторую боль мягкому месту. Скарроу невольно вскрикнул, вскочил, откинул мешковину и не поверил своим глазам: перед ним лежала незаконченная «кошка»!
— Положи!
Держа в руках починенный топор, Огл стоял за спиной Джона. Скарроу опустил мешковину, выпрямился и посмотрел в глаза товарища.
— Ты веришь в слова Сэлвора?
— А ты?
— Это не ответ!
Огл с силой вонзил топор в пень, стоявший поблизости и заменявший стул, и отошел к входу.
В кузнице Огла не было дверей, он их не любил.
Он оперся о косяк — спиной к Джону — и заговорил глухо и медленно:
— Я дурак Джон, так?
— Почему?
— Ведь я верю «Меченому». Да, все мы считаем побег отсюда безнадежным делом. Но ведь Сэлвор знает, что это возможно! — Огл повернулся к Джону, и тот увидел широко раскрытые глаза, в которых светились отчаяние и надежда.
— Знает и — я уверен! — сделает! — Огл проглотил комок, вставший в горле. — А я так хочу вырваться отсюда! Я так хочу знать, что не принадлежу никому и какая-то скотина вроде Стейза больше не властна унижать и оскорблять меня, причем безнаказанно. Когда он заходит сюда, меня охватывает одно очень сильное желание. Ведь это так просто: тяжелым по черепу — и ему крышка!
— А заодно и тебе, — сказал Джон.
— Верно, тяжело вздохнул Огл. — Но, по крайней мере, одним ублюдком на земле станет меньше.
— Вместо одной твари пришлют другую, — произнес Скарроу, — и я не ручаюсь, что она окажется лучше. А вот тебя уже не будет!
Джон подошел к Блэрту и дружески положил на его плечо свою мозолистую ладонь.
— Огл, соленый черт! Выбрось эту дурость из головы и не губи себя. Ты еще будешь нужен нам…
Джон оборвал себя, почувствовав, что слишком много сказал, но было поздно. Блэрт внимательно посмотрел на Джона и спросил:
— Кому «нам»?
— Ну, нам, — неуверенно ответил Скарроу. — Мне, Кингу… Всем!
Блэрт не был простачком и такое объяснение его не удовлетворило.
— Джон, ты что-то скрываешь от меня.
— Идиот! — ругнул себя Скарроу. — Вечно язык за зубами не держится. Ну, ладно, думаю, Кинг не очень рассердится.
Джон рассказал Блэрту следующее. Поскольку он валил лес в одной партии с Кингом и Майкилом, то вскоре после заявления Сэлвора о намерении и наметившейся возможности бежать они договорились покинуть остров. Но для этого пока не было необходимого — лодки, мореходных инструментов, а главное — десятка надежных и сильных людей.
Огл чуть не заорал от радости.
— Господи! — шептал он. — Неужели это не сон! Я боюсь поверить!
— Будешь сильно радоваться, — сказал Джон, — то явь, действительно, станет сном, вечным и для всех.
— Но почему ничего не сказали мне?
— Мы ходим по острию ножа и действовать приходится с оглядкой. Вчера Сэлвор сказал, что с нами пойдет Элин, надо еще Стэрджа прощупать: врач будет очень нужен.
— С ним и говорить нечего. Он доктор, живет лучше всех нас.
— Это ты Сэлвору скажи. Он и с тобой хотел поговорить, но я, как видишь, хоть и не хотел, а все же опередил его.