Капитан Кайман
Шрифт:
— Have care… внимание… attention… тпру ты, мерзкая скотина! — заорал он злобно, отвесив коню оплеуху промеж ушей. — Получай, раз ты считаешь, что Петер Польтер — канатоходец или еще кто-то в этом роде! Будет тут мне махать хвостом, как трехмачтовый бриг звездным флагом, и прядать ушами, будто краба ловит. Попался бы ты мне на корабле между фор- и грот-мачтой, я бы тебе показал, что значит штурман! Grace a dieu… [16] вот и каюта, в которой стоит на якоре ирландец Винклаи. Прочь с этой
16
Слава Богу (фр.).
Они спешились и привязали лошадей во дворе. Польтер пошел первым, широко расставляя ноги, как будто заработал морскую болезнь от верховой езды. Поднявшись на крыльцо, они через открытую настежь дверь осторожно вошли в помещение салуна.
— Good day, старый марсовой! — приветствовал ирландца штурман. — Поставь-ка на стол какую-нибудь жидкость, не то я тебе сейчас чем-нибудь заеду, уж очень пить хочется!
Двое других проявили гораздо меньше охоты разговаривать; они молча сели за один из столов, предоставив своему спутнику одному развивать намечающуюся беседу в нужном направлении.
— Вы еще помните Петера Польтера? — спросил тот.
Хозяин состроил ухмыляющуюся мину и ответил:
— Да, я вас помню. Того, кто может так пить, как вы, забыть не так-то легко.
— Well done… bien! Не ожидал, что вы обо мне так думаете!
А помните, как мы тут с Диком Хаммердалом, Питом Холберсом и еще кое с кем давали прощальный ужин, а потом должны были ждать еще два дня по причине того, что некоторые не могли встать?
— Yes, yes, это был drink, какого еще не бывало, и вряд ли кто еще тут такой устроит. Где вас все это время носило?
— Да так, был и в море, и на Востоке, поглядел, где как люди живут, а теперь вот хочу на недельку-другую махнуть к Дедли-Гану. Он вообще-то цел, а?
— А как же! Такого голыми руками не возьмешь, и те, кто с ним, тоже умеют за себя постоять. Недавно был тут у меня Дик Хаммердал, и с ним Длинный Пит. Они потом ушли и наткнулись на краснокожих, как я думаю. Говорят, огаллала напали на поезд и получили от Дедли-Гана и Виннету хорошую порцию свинца и стали.
— Виннету? Апач тоже здесь?
Ирландец кивнул:
— Да, он даже был тут у меня и так схватил меня за горло, что я чуть Богу душу не отдал.
— Alas, old friend [17] , наверное, вы рулили ему поперек курса?
— Да вроде того! Я его не знал и не хотел продавать боезапас, вот и налетел на неприятности. Вы хотите увидеть Бена Каннинга?
— Бен Каннинг? Он здесь, на борту?
— А как же! Правда, решил ненадолго отойти в лес и оставил у меня лошадь привязанной за домом.
17
Так,
— Вот это в самый раз! Куда он направляется, к Полковнику или от него?
— К нему. Был некоторое время внизу, в Миссури, у него там родственники, и теперь хочет обратно в горы.
— Когда он собирается взяться за брамшпиль?
— Как вы сказали? Говорите, однако, как нормальные люди. Уж больно чудные у вас речи.
— Вы dullman, дурная башка, про каких в книжках написано, и таким останетесь! Когда он отсюда уезжает, я хотел сказать!
— Этого я не знаю, но не думаю, что он навечно тут останется.
— Его лошадь расседлана?
— Нет.
— Значит, скорее всего, он уже сегодня возьмется за весла, и мы к нему присоединимся!
Хозяин, похоже, питал весьма дружеские чувства к этому странному субъекту, поскольку, будучи весьма скрытным и молчаливым человеком, он, вероятно, уже в течение многих лет не удостаивал никого такой длинной беседы, как та, что только что имела место.
В этот момент Тресков также решился задать вопрос. Он полез в карман и вытащил фотографию.
— Позвольте у вас спросить, не появлялись ли у вас здесь недавно двое мужчин, двое немцев, которые назвались как Генрих Мертенс и Петер Вольф?
— Генрих Мертенс… Петер Вольф? Хм, я готов проглотить весь свой порох и в придачу фитили и спички, если это не те двое гринхорнов, что хотели видеть Дедли-Гана!
— Как они выглядели?
— Зеленые, очень зеленые, больше я ничего не могу сказать.
Один из них — я думаю, Генрих Мертенс — доставил нам удовольствие, когда полез на Дика Хаммердала со своей мухобойкой и быстренько был поставлен на место. Я думаю, Дик его так просто бы не отпустил, не скажи он, что Полковник его дядя.
— Нашли! — радостно сказал Тресков. — Куда эти двое дальше отправились?
— В прерию. Они уехали с Длинным и Диком. Большего я не знаю.
— Посмотрите на эту картинку, мастер! Вы узнаете этого человека?
— Обмажьте меня дегтем и вываляйте в перьях, если это не Генрих Мертенс!
Вдруг он отступил на шаг, будто пораженный какой-то внезапно возникшей мыслью, и спросил изменившимся тоном:
— Вы разыскиваете этого человека, сэр?
— Почему вы так думаете?
— Здесь, на Западе, никто не носит с собой такие портреты, и вообще вы такой гладкий и чистенький, что… что…
— Ну…
— Что я хотел бы дать вам один совет. — Винклаи решил высказаться несколько помягче.
— Какой?
— Кто здесь у меня бывает, меня это не касается до тех пор, пока это не нарушает мои права. Я никого не спрашиваю и никому не отвечаю. С вами я говорю потому, что вы пришли с Петером Польтером, иначе вы бы от меня не услышали ни слова. Никому здесь не показывайте эту картинку и ни у кого никогда ни о ком не справляйтесь, до тех пор пока вы не узнаете прерию немножко получше, иначе…