Капитан Лили и Мусорщики: странная, никому не нужная планета
Шрифт:
И когда я сказал болезненный, я не имел в виду команду корабля. Процедура болезненная для самого человека на Земле, при входе и особенно при выходе из сознания, многие оставались немного не в себе после таких подключений. Человекообразные часто связывали странные явления с полнолуниями. Так и есть – требуется максимальная луна, но не всегда, в нашей истории нужна была лишь хорошая погода.
И именно такая погода была над Нью Йорком, в ту ночь. Майя, официантка из кафе Дин и Делука возвращалась домой после долгой вечерней смены. Неожиданно, в ее голове, сначала появился женский голос, который без умолку говорил про какие-то помехи и ошибки с церебральной картой, кричал на какого-то Бобби, а потом и мужской голос, который кричал, что-то вроде:
«Лили, я теряю Вас, ищите станцию, я не смогу подключиться,
И он тоже пропал. Но это было уже не важно, потому что Майя больше не была Майей пер се. Она была Лили, хоть и на время, но да – ее мозг, как и ее тело больше не принадлежали ей. Согласно межгалактического закона с длинным никому не нужным названием, федерация и ее службы, включая мусорщиков, имели право заимствовать или даже уничтожать любых человекообразных, так как они были собственностью федерации. Странно, жестоко, но закон есть закон или как на латыни – основном межгалактическом языке федеральных законов – дуру лекс сед лекс – «закон суров, но он закон». Люди, кстати, почему-то не любят латынь, а ведь полезно знать язык, ведь на нем написан закон, по которому вас людей можно было просто аннигилировать. Но не суть.
Рассказ о том, что было дальше я буду вести от себя, или от лица федерации. Кто я? Ну скажем так, тот кого федерация посылает, чтобы рассказать вам межгалактические городские легенды.
Итак, начнем.
Глава 2. Джордж Лукас, Звездные войны, буддийские монахи и армагеддон!
Осень, прекрасная погода. Лили, или теперь Майя, переживала ужасную головную боль. Со стороны бы показалось, что очередная наркоманка под кислотой ищет в ночном городе точку опоры: стенку, например, дорого магазина или автобусной остановки, но нет. Пока Бобби Рой подключал ее к мозгу ничего не подозревающей Майи, этот ушлепок, как всегда, перепутал пару церебральных нитей. Да и наводчик из него был ужасный. Тело Майи было третьим по счету. Пока ничего не подозревающая Майя искала свой проездной на автобус, Бобби Рой успел закинуть Лили в голову умирающего пациента фешенебельной больницы в центре Нью Йорка, что было отвратно.
Представляете, вы просыпаетесь после долгих семи секунд, что требовались на загрузку и настройку двигательных церебральных нитей, в теле только что отключенного от аппаратуры человека. Он и так пролежал в коме, в больнице под аппаратом искусственного дыхания несколько месяцев, получив травму, катаясь в швейцарских Альпах. Кстати, день тогда был прекрасный, белое швейцарское пиво, солнечная погода, а какие девушки… Ой, это другая история.
Так вот, представьте, что вся семья пришла попрощаться с несчастным, жена уже подписала документы об отказе от реанимации и так далее. И вот, в присутствии доктора, плачущих детей, жены, которая уже знала на что потратит деньги и как она проведет несколько месяцев, горюя в обнимку с красным вином и загорелым греком на одном из островов. И вот в присутствии всех этих святых людей несчастного, Томаса Блейка – трейдера с Уолл-стрит – медсестра отключает от аппарата. Последней тоже уже хотелось поскорей в этот поздний час разделаться с очередным богатеньким ушлепком и пойти на запланированную вечеринку. Но не тут-то было. Как только признаки жизни угасли и ровная, всех устраивающая линия, показались на аппарате сердечного ритма, медсестра с табличной Кристи на ее груди уверенного второго размера, начала отстегивать датчики.
Все шло как по маслу, если бы не Бобби Рой. Неожиданно, тело мертвяка резко поднимается с кровати, выдергивает из себя трубку, пытается вдохнуть воздух и с хрипами начинает бегать в больничной робе с голым задом, и, скажем так, не совсем прикрытым передом, по палате, выкрикивая нечленораздельные фразы, обращенные в сторону своего самого любимого сотрудника:
«Бобби, ублюдок, ты опять перепутал реципиента! Что это за хрень? Я что умерла и заново родилась с причиндалами между ног!? Хмм…кстати у него ниче так аппаратик!» и оглядевшись на застывшую в ужасе толпу зевак спокойно говорит:
«Всем привет! Это не на долго!» и шепотом себе под нос продолжает общаться с Бобби:
«Вытаскивай меня, сейчас же, дебил!»
После этих слов сознание покидает тело вновь ожившего мистера Блейка, его тело как отключенный робот сначала замирает, тут же обмякает и падает, ударяясь башкой о край больничной кровати, разбивая в дребезги его лицо, разбрызгивая часть невысохшей слюны.
Жена падает в обморок, но не от мысли, что ее мужем воспользовался бес, а от того, сколько будет стоить услуга визажиста, чтобы починить его рожу для похорон. Ведь эту сумму придется вычесть из ее будущей поездки в Грецию. Дети были более понятливые и они просто бились в истерике. Доктор, ну тут как сказать, видать не первый случай! Доктор просто изменил в карте больного время смерти, зачеркнув 21:19 на 21:22 с пометкой «Без осложнений» и спокойно отправился в курилку для сотрудников.
Лили тем временем, подключенная к системе глубокого сна на корабле, не находила себе места в прямом и переносном смысле, так как она уже была вне своего тела, и еще не получила новое, зависая в межцеребральном мире, так это называется – хотя, нет это я сам придумал, чтобы Вам было понятно! Хотя, зачем? Людей, что предупреждай, что не предупреждай, Вы немного туповатые, как говорит Фарф. Вот Вам построили пирамиды, кстати это не божественные системы связи с богами и космическими пришельцами, не – это просто мы сюда к вам прикомандировали одного деятеля, эстета межпланетной пластической хирургии. Так он умудрился в первую командировку древним племенам в Перу мозг вынести, что он мол хочет вот такие импланты для своей жены. Они его не совсем поняли и построили с неострыми кончиками. Так вот потом он и бедных египтян подписал на эту пластическую архитектурную хирургию, о, выговорил наконец-то! В общем, Вы не поняли, что размер не имеет значения. Все дело в том, какие они: остроконечные холмы или нет. Чувака вернули в девятую систему, больше его никто не видел, но говорят он теперь озабочен другими частями тела своей жены. К чему это приведет? Не знаю, и не хочу – это к делу не относится.
В общем, Бобби Рой, наконец обуздав инструмент нацеливания, отправил ее еще в одно тело. Это была огромная черная мадам, с большими ногтями яркокрасного цвета, с афро-шевелюрой как у одной известной певицы шестидесятых годов, не с Земли, с девятой системы – там у них много всего, поэтому Фарф туда и рвался всю дорогу! В общем, мадам была водителем автобуса, именно того, на котором потом Майя – официантка, должна была поехать в пригород, где она и жила.
Но до этого, когда автобус остановился на красный свет, Лили влетела на полном сверхсветовом ходу в неправильную зону головы Джосинды Фергюсон, так звали мадам. При ее больших пышных формах, у мадам были прекрасные задатки стать танцовщицей кабаре, и именно в эту зону головного мозга пришлось торможение от приземления сознания Лили. Мать честная, как же перепугались до усрачки пассажиры, когда Джосинда под песню и музыку Джеймса Брауна «Мне хорошо!» начала устраивать ночной стриптиз. Голубая рубашка униформы, поверх ярко-розового лифчика. Мммм…мадам зажгла не по-детски! Парочке дедуль в конце стало плохо от нехватки крови в конечностях, отлившей в другие части тела.
На самом деле Бобби Рой, как это всегда бывает, метился в Майю – по профилю та подходила для их задания лучше всего – но попал в не доехавший до остановки автобус. Ну и как вы понимаете, автобус пришлось ждать чуть дольше обычного. «Луна любит троицу!» сказал про себя Бобби Рой, перенацеливая сигнал. Луна практически ушла, поэтому у него были всего остатки энергии, которые он и потратил на переноси Лили из Джосинды – и по ее телу все будут скучать – и когда он все-таки приземлил ее в нужное тело, лунное окно закрылось, и теперь Лили была одна. У нее было трое суток, чтобы собрать пробы! Об этом я расскажу чуть позже.
А пока Лили, или Майя, как я буду ее называть иногда, придя в себя, зашла в автобус, и поздоровавшись с Джосиндой. Сделав вид что ни при чем, показала свой проездной и устроилась в середине автобуса.
Первое, что ей сразу пришло в голову – почему все пялятся на нее? Парнишка на слюну изошел, дедок грязно подмигивал. Она нарыла в сумочке Майи зеркальце и начала осматривать свое новое приобретение. Ну так скажем, помимо того, что она была просто красотка с идеальными даже по межгалактическим меркам формами и данными, у нее были такие глаза и губы.