Капитан Перережь-Горло. Западня

Сабатини Рафаэль

— Пожалуй, — сказал Веллингтон. — Но что мне теперь с вами делать? — Он покачал головой и медленно двинулся к окну. — Вам лучше отправиться домой, О'Мой. Здешний климат вреден для вашего здоровья, и вы не перенесете летней жары, которая уже начинается. Такова причина вашей отставки. Вы понимаете?

— Я буду опозорен на всю оставшуюся жизнь, — проговорил сэр Теренс. — Уехать домой, когда армия как раз собралась начать военные действия!

Но Веллингтон не слышал его или сделал вид, что не слышит.

— Что за черт! — Он стоял у окна и не отрываясь смотрел во дворик. — Это один из адъютантов сэра Роберта Крофорда.

Веллингтон повернулся и, быстро подойдя к двери, открыл ее.

В коридоре послышались быстрые шаги, сопровождаемые позвякиванием шпор и бряцанием ташки и волочащейся по полу сабли. Вошел полковник Грант в сопровождении молодого офицера с головы до ног покрытого пылью. Офицер — совсем еще юноша — едва стоял на ногах от усталости, но, увидев Веллингтона, собрался с силами и, приняв положение «смирно», отдал честь.

— Похоже, вы выдержали бешеную скачку, сэр, — так приветствовал его главнокомандующий.

— Я выехал из Альмейды сорок семь часов назад, милорд. С донесением от сэра Роберта. — Он протянул запечатанный пакет.

— Как ваше имя? — спросил Веллингтон, принимая депешу.

— Хамилтон, милорд, — последовал ответ, — Хамилтон из Шестнадцатого драгунского, адъютант сэра Роберта Крофорда.

Веллингтон кивнул.

— Вы прекрасный наездник, мистер Хамилтон, — заметил он, и на осунувшихся щеках юноши в ответ на столь редкую похвалу проступил слабый румянец.

— Ситуация не терпела промедления, милорд, — сказал он. — Французские колонны пришли в движение. Ней и Жюно подошли в начале месяца к Сьюдад-Родриго и начали его осаду.

— Уже! — воскликнул Веллингтон, его лицо потемнело.

— Генерал Херрасти отправил сэру Роберту настоятельную просьбу о помощи.

— А сэр Роберт? — с явной тревогой спросил главнокомандующий, прекрасно зная, что меньшее, чего можно было ожидать от горячего сэра Роберта Крофорда, получавшего свободу действий, это просто проявления отваги.

— Сэр Роберт просит в этом письме распоряжений, отказавшись выступить из Альмейды без инструкций вашей светлости.

— Очень хорошо, — заключил он. — Я сам напишу ответ и сделаю это немедленно. А вам следует восстановить силы, мистер Хамилтон. Отдохните здесь день и поедете со мной в Альмейду. Сэр Теренс, конечно, проследит за тем, чтобы о вас позаботились.

— С удовольствием, мистер Хамилтон, — ответил сэр Теренс машинально, погруженный в этот момент в свои мысли, тяготившие его значительно сильнее, чем весть о начале французского наступления. Он дернул за шнурок колокольчика, и молодой офицер был препоручен отеческим заботам явившегося на вызов Маллинза.

Лорд Веллингтон взял со стола сэра Теренса свою шляпу и кнут.

— Я сейчас же отправляюсь на границу, — объявил он, — сэру Роберту потребуется поддержка в виде моего присутствия, чтобы удерживаться в предписанных мной рамках благоразумия. Неизвестно, как долго сможет продержаться Сьюдад-Родриго. В любой момент французы могут появиться на Агеде, и вторжение начнется. Что же касается вас, О'Мой, то это все меняет. Требования ситуации являются определяющими. Сейчас не представляется возможным производить какие-то изменения в управлении тылом здесь, в Лиссабоне. Продолжайте выполнять свои обязанности — настоящий момент совершенно не подходит для назначения другого генерал-адъютанта, который бы взял их на себя. Подобные вещи могут фатальным образом сказаться на действиях британских войск. Вы должны забрать свое заявление. — И он протянул документ.

Сэр Теренс пошатнулся.

— Я не могу. После того, что случилось, я...

Лицо лорда Веллингтона стало суровым, глаза сверкнули.

— О'Мой, — произнес он голосом, в котором угадывалась едва сдерживаемая ярость, — если вы полагаете, что я руководствуюсь сейчас в своих действиях какими-то другими

соображениями, помимо интересов кампании, то вы меня оскорбляете. Нет такого человека, ради которого я бы пожертвовал своим чувством долга, я не позволю его попрать и частным соображениям. Вы спасены от бесчестья обстоятельствами, как я вам уже сказал. Только этим, и ничем больше. Поэтому благодарите бога и продолжайте оставаться на своем посту, предав забвению то, что произошло. Вы знаете, как обстоят дела на Торриж-Ведраш, работы там ведутся под вашим руководством с самого начала. Проследите, чтобы они значительно ускорились, чтобы линии в случае необходимости уже через месяц могли принять армию. Я рассчитываю на вас — от вас зависит честь армии и Англии. Я подчиняюсь неизбежности, то же придется сделать и вам.

Его тон смягчился.

— Говорю вам, как ваш старший офицер. Теперь — как друг, — он протянул руку, — я поздравляю вас с такой удачей. После ее сегодняшних проявлений это должно войти в поговорку. До свидания, О'Мой. Я на вас надеюсь, помните.

— И я вас не подведу! — с трудом выговорил сэр Теренс.

Этот сильный человек сейчас едва сдерживал слезы, сжимая изящную, тонкую руку главнокомандующего.

— Я перенесу свою штаб-квартиру в Селорику. Держите там связь со мной. Да, и теперь вот еще что: регентский совет, нет сомнения, будет докучать вам заявлениями, что я должен — пока будет оставаться время — двинуться снимать осаду со Сьюдад-Родриго. Вы понимаете, что это не входит в мои планы кампании. Я не собираюсь переходить границу Португалии. Пусть французы сами придут ко мне сюда, а я буду готов их встретить. Позаботьтесь о том, чтобы у португальского правительства не осталось никаких иллюзий на этот счет, и подталкивайте совет, чтобы он делал все возможное для продолжения разрушения мельниц и опустошения страны в долине Мондегу и остальных указанных мной районах.

Да, и, между прочим, вы найдете вашего шурина мистера Батлера там, в караульном помещении, ожидающим моих приказаний. Обеспечьте его новой формой и прикажите немедленно отправляться в полк. Посоветуйте ему быть в дальнейшем более осмотрительным, если он хочет, чтобы я забыл его эскападу в Таворе. И на будущее, О'Мой, доверяйте своей жене. Еще раз до свидания. Идемте, Грант! Для вас у меня тоже есть инструкции, но вы их получите дорогой.

Сэр Теренс О'Мой нашел спасение у алтаря нужд своей страны. Они оставили его все еще не осознавшим своей неправдоподобной удачи, явившейся результатом столь плохо укладывающегося в голове счастливого стечения обстоятельств, выручившего его, хотя еще лишь час назад собственная жизнь казалась ему безвозвратно загубленной.

Он послал слугу привести Ричарда Батлера — первопричину всех этих треволнений, поскольку, вломившись в женский монастырь в Таворе, он, безусловно, положил всему начало — и вместе с ним отправился в столовую, чтобы рассказать об этом невероятном общем отпущении грехов трем ожидающим там решения его участи в ужасной тревоге людям.

Заключение

Мое повествование о том, как сэр Теренс О'Мой оказался вовлеченным в западню своей собственной ревностью, можно было бы закончить на этом месте. Но история, на фоне которой оно велось и с которой тесно переплеталось, история другой западни, в которую милорд виконт Веллингтон заманил французов, — история войны на Пиренейском полуострове — продолжалась, теперь вы можете узнать ее до конца и оценить его стальную волю и несгибаемую целеустремленность, заставившие солдат, которых он вел через эту кампанию, дать ему исключительно удачное прозвище «Железный герцог».