Капитан поневоле
Шрифт:
Дело шло к финалу. Солдаты вернулись за стол, приняв в знак благодарности от трактирщика ещё пива, следует заметить, более вкусного, чем в деревне. К слову сказать, здесь, на городской окраине, многие люди были в штанах, имелось большее разнообразие фасонов одежды. Вскоре, зачинщиков драки увели, ужин закончился, и отряд отправился спать в такую же большую комнату, прихватив с собой все вещи и конское снаряжение. Да, уж – цивилизация…
На этот раз рядом с Сашей лёг солдат мужчина, а «капральша» с другой женщиной устроилась у стенки в углу, отгородившись от ребят телами своих товарищей. Саша украдкой глянул на её статную фигуру в последних сполохах гаснущей свечи, и грустно вздохнул, закрывая глаза. В этот раз он заснул быстро, и спал, как убитый. А проснулся рано, мучимый сильными позывами справить малую нужду после вчерашнего пива.
Переправившись через мост с каменными опорами и деревянными пролётами, отряд двинулся правым берегом «Камчатки», миновав развилку широких дорог, на которой стояли указатели. Теперь прямо перед ними и чуть слева, из зелени лесов поднимался величественный конус «Ключевской Сопки». Но вспоминая картинку из прошлой жизни, ребята единодушно отметили, что линия снега здесь находится значительно выше, что и не удивительно при такой жаре. Ребята втянулись в ритм, и если первые два дня им было тяжело, особенно вчера, то теперь шагалось легко. Даже начавшая подниматься пыль из-под копыт лошадей, не мешала наслаждаться окрестными видами.
Совершая за день переходы примерно по сорок километров, они в конце четвёртого дня своего марша, остановились в трактире на окраине селения. Теперь огромная гора нависала прямо над ними. А на следующий день, отряд свернул влево на дорогу, направляясь в сторону горы. Следует заметить, что это только с севера Ключевская Сопка смотрится красивым конусом. На самом деле, за ней находится ещё несколько гор или вулканов поменьше, но тоже высоких. И сейчас дорога шла вдоль ручья, стекавшему между упомянутым выше вулканом и тем, что в нашем мире называется Толбачинская Сопка. И это была именно дорога, а не тропа, по которой могла проехать и телега. Впрочем, довольно долго дорога была практически ровной, и вела по долине. И только во второй половине дня начался сначала небольшой, а затем и более ощутимый подъём. Иногда дорога петляла, взбираясь на крутые участки склона, иногда спускалась к ручью, а иногда поднималась на скалистые уступы. Там явно было какое-то поселение, в которое их и вели. Правда, вызывало недоумение, почему люди столь безбоязненно селились прямо у жерла вулканов, ведь ребята прекрасно помнили, что во всяком случае Ключевская Сопка очень даже активный вулкан, извергавшийся даже при их жизни. Но здесь всё могло быть по-другому. Во всяком случае не было видно над исполинскими конусами никаких следов дыма и столбов пепла.
Подъём давался тяжело, солдаты вели лошадей в поводу, мерных столбов здесь не было, поэтому о пройденном расстоянии можно было только догадываться. По мере набора высоты, сзади открывался всё более впечатляющий вид на огромную долину и Срединный хребет, возвышавшийся за ней, с отдельными снежными шапками на наиболее высоких вершинах. По долине петляла большая река, со старицами и заболоченными плавнями. По руслу медленно двигались небольшие гребные суда, вокруг простирались ещё зелёные поля, из садов торчали крыши многочисленных селений. И над всем нависали огромные вершины, к седловине между которыми поднимался их небольшой отряд. Иногда, когда за скальными выступами просматривались дальние изгибы дороги, становилось заметно, что они не одни двигаются в ту сторону. Туда брели и отдельные путники с плоскими плетёными корзинами за плечами, и группы. Были спешившиеся всадники, а однажды они обогнали небольшой обоз из гружёных телег.
Всю первую половину дня было невообразимо жарко. То, что температура на самом деле начинает немного понижаться, ребята поняли, когда отдохнули в тенёчке, и, немного остыв, почувствовали наконец прохладный ветерок, тянувший с заснеженных вершин. Но всё равно было ещё тепло, а когда снова тронулись в путь, то быстро вспотели. На ночь остановились в небольшом селении из нескольких дворов, с трактиром у ручья, процветавшем благодаря удачному расположению на пути между долиной и конечным пунктом дороги. Публика здесь была на редкость спокойная и тихая, седой дед в углу наигрывал что-то негромкое и лирическое на флейте, песен никто не пел и не танцевал.
Утром стало ощутимо прохладно, что бодрило. Быстро собрались, и двинулись в дальнейший путь. Вид на долину теперь попросту захватывал дух. Особенно с утра, пока дальние горизонты и горы не затянуло дымкой от испарений. Вскоре все, даже солдаты, ощутили лёгкую нехватку воздуха – это значило, что забрались они уже достаточно высоко, и на интенсивном подъёме организму не хватает кислорода. Если бы ребята тащили рюкзаки на себе, то им бы стало совсем кисло. Как тем людям с корзинами за плечами, которые вынуждены были останавливаться каждые пятнадцать минут, чтобы восстановить дыхание. Днём снова стало жарко. Если с утра солнце было закрыто склонами гор, то теперь оно светило с юга и с боку, становясь даже злее. Пообедали из своих запасов. Ребята угостили солдат из вскрытой банки сгущёнки, которая им очень понравилось. А ещё их очень заинтересовал сам принцип консервной банки, и этикетка, которую командир и «капральша» долго и внимательно изучали. А когда снова тронулись в путь, то вскоре и показалась, кажется, конечная цель их путешествия.
Склоны гор впереди раздавались в стороны, а когда отряд поднялся выше, то выяснилось, что здесь находится большая и ровная естественная площадка, окружённая почти со всех сторон уходящими дальше вверх склонами, на которой сливаются вместе несколько совсем небольших ручейков. А на самой площадке раскинулось загадочное селение, в котором было много зданий явно культового предназначения, потому что они имели уже знакомые ребятам фронтоны с изображениями солнца, и колоннады.
Быстро проследовав мимо нескольких храмов, жилых домов и хозяйственных построек, отряд поднялся по местной улочке ещё немного вверх, и приблизился к большому дому с мансардой, притулившемуся у скалы, и также изображением солнца под коньком крыши из красной черепицы с крутыми скатами. Солдаты остановились у порога, а командир, передав поводья «капральше», сделал знак ребятам следовать за ним. Поднялись на высокое крыльцо, пересекли большую веранду, встретив в дверях дома сухонькую немолодую женщину в рубахе ниже колен, и в штанах. Командир что-то явно доложил ей, они перебросились ещё несколькими фразами, и женщина сделала знак следовать за ней в дом. Внутри они оказались в большой гостиной с камином. Женщина что-то сказала, сопроводив слова жестом, который можно было истолковать, как ожидание, и прошла в другую комнату. Ребята озирались, изучая обстановку. Дом был сложен из камней снаружи, но внутри обит морёнными досками. Чем-то он неуловимо напоминал охотничий домик, благодаря шкурам на лавках и стенах, но без голов трофеев и чучел. Ждали минут пять, когда снова появилась женщина, и снова что-то сказав, сделала жест рукой, чтобы они входили в следующую комнату, а сама осталась в гостиной, плотно закрыв за ними дверь.
Эта комната явно была рабочим кабинетом, судя по столу, заваленному книгами и бумагами, полкам, опять же с книгами, и большим креслом у окна. Но здесь никого не было. Постояв немного в тишине, Саша кашлянул. Тишина.
– Нет никого. – Констатировал очевидное Коля.
– Сейчас придут, не спеши. – Ответил Саша. – Не для того нас пять дней тащили в такую даль, чтобы запустить в пустую комнату.
И действительно, вскоре из-за ширмы, на которую ребята поначалу не обратили внимания, раздалось слабое покашливание, и оттуда вышел пожилой жилистый мужчина, лет за пятьдесят, с коротко стрижеными седыми волосами, и внимательными карими глазами на тронутыми морщинами лице. Какое-то время он молча изучал их, а потом… на чистом русском языке сказал:
– Здравствуйте, молодые люди.
Сказать, что ребята остолбенели, это не сказать ничего. Они, конечно, подозревали уже, что их соотечественники отметились в этом мире, но всё же были очень удивлены, услышав русскую речь от какого-то жреца высоко в горах, и так далеко от злополучного водопада.
– Вы… русский? – Первым пришёл в себя Саша.
– В общем, да. – Ответил после небольшой паузы мужчина. – Хотя в паспорте у меня была прописана другая национальность, но в данном случае это не имеет никакого значения.
– В паспорте не пишут на… – Начал было Саша и осёкся. Потому что вспомнил, что этого не пишут в российских паспортах, а вот в советских как раз писали. Хотя он такого паспорта и не имел по молодости лет. – И давно вы здесь? – Спросил он, справившись с волнением.
– Двадцать шесть лет. – Ответил мужчина, продолжая их изучать. – Давайте познакомимся, что ли. – Предложил он, и представился. – Меня зовут Андрей Леонидович. А здесь называют Парменон. Сами понимаете, пришлось выбрать себе местное имя, чтобы как-то ассимилироваться.