Капитан прыгуна К1.0. Книга 1
Шрифт:
– Ого...
– Светлые глаза смотрели на меня растерянно.
– В общем, ничего интересного или стоящего, - подытожила я.
– Научишь меня тала?
– резко сменил тему Глеб.
Я кивнула.
– Арга не хотела грубить, просто речь шла о моей безотлагательной и личной просьбе, поэтому говорила не на твоем языке. А про мой выбор - это она опасается человеческого непостоянства.
– Просьба как-то связана с этим собранием?
– Да. Я доверила ее продать мое официальное одеяние тому, кому оно больше нужно.
– Я засмеялась,
– Платье - это входной билет.
– А-а-а, - протянул он.
– Интересно.
– Нам их выдают по статусу.
– Продать?
– взялся снова уточнять Глеб после минутного молчания.
– Да. Я туда все равно не собираюсь, а так всем сторонам выгодно.
– А ваши правящие дома не будут против?
Я улыбнулась. Что он не найдет верные вопросы даже надеяться не стоило. Они следовали один за другим.
– Будут. Если просто не появиться без причины, то пожизненно лишат права заключать брачные союзы. За передачу или продажу одеяния могут дополнительно отказать представлять дом в совете. Меня не интересовало ни то, ни другое, платье бы просто пропало бесполезно.
Я в очередной раз представила: сначала годами вести переговоры об условиях совместной жизни, затем скреплять договор печатью на официальной церемонии, и все это на фоне политических союзов домов... Я облегченно выдохнула. Стать представителем однажды возможно мне и придет мне в голову, но сердце моего чистокровного все равно важнее.
– И ты не хотела бы брачный союз?
– осторожно спросил Глеб.
Я тряхнула головой, отгоняя неприятные ощущения.
– Слишком много обязательных, закрепленных договорами условий. Всегда обсуждать принимаемые решения со второй стороной или...
Глеб засмеялся и довольно громко. Я удивленно взглянула на него.
– Или что-то вроде: умалчивание информации считается за обман? Я угадал?
– сквозь смех проговорил он.
– Плохой человек, - беззлобно пробормотала я на тала.
Глеб прижался плечом к спинке сиденья и оперся щекой на подголовник.
Светлые глаза излучали нежность и ласку. Он улыбался.
– Селене не любит границы - это я понял.
– Да, - без тени смущения подтвердила я.
– И любит все решать сама.
– Да, - кивнула я и тут же спохватилась.
– Нет! Не все.
– Только то, что нужно, - заулыбался шире Глеб.
– Да, - уже осторожнее согласилась я и лишь после этого сообразила.
– Но что нужно, решаю я сама... Да. Потрясающе...
Я устало откинулась на спинку сиденья, копируя позу Глеба. Еще никто в моей жизни не демонстрировал мне мое поведение так подробно со стороны. Голубые глаза неотрывно следили за мной.
– А сама ты никогда не хотела доверять кому-то настолько, чтобы делиться мыслями или решениями?
Формулировка вопроса несколько меня озадачила.
– Доверять? Я доверяю.
– Кому?
Хотелось ответить «всем», но я вдруг задумалась. Доверять настолько, чтобы
– Я доверяла маме. И себе доверяю. Еще Арге... И тебе.
Глеб протянул руку и коснулся кончиками пальцев моей щеки.
– Ты красивая.
– Он чуть помедлил.
– Или хотелось, чтобы тебе доверяли настолько, чтобы не ждать подвоха в твоих мыслях, решениях или эмоциях?
Ощущение было такое, словно в груди у меня поместилась вся Вселенная.
– Глеб, - прошептала я, - как ты это делаешь?
Он с улыбкой пожал плечами.
– Это похоже на точки выхода прыгуна. Правильных много, но истинный, как правило, только один. А чтобы выявить истинный, нужно увидеть все верные одновременно. Вот я и вижу. Кажется... А представлять дом в совете?
Мои предположения относительно природы его мышления оказались верны.
– Могут впоследствии отказать, но не обязательно. Скорее я никогда и не захочу. Отец сейчас занимает эту позицию, и это ужасное времяпрепровождение, на мой взгляд. Уныло, нудно, скучно. Бесконечные утомительные собрания, заседания, обсуждения, поездки, встречи. День за днем, одно и то же. С детства наследников учат терпению, выдержке, рассудительности, логике, этикету. Нас учат слушать и слышать, анализировать и документировать, принимать решения. Я обязана заключить наиболее выгодный для себя и дома союз, затем вступить на политическую арену или заняться научной работой, чтобы однажды войти в совет и вести тала. Только я не хочу. Отец принял мои взгляды, теперь остальные дома примут, - я усмехнулась, представив заголовки новостных лент о выходке одной из наследниц.
– Отстаиваешь свободу выбора?
– улыбнулся Глеб.
– Не умничай!
– Я раздраженно выдохнула, резко выпрямилась и сняла машину с автопилота. Его привычка подмечать всевозможные противоречивые детали на этот раз вывела меня из себя. Спустя мгновение я уже жалела о вспышке гнева и нелепой фразе, подслушанной у людей в школе. В любом случае, Глеба моя реакция лишь насмешила - он этого даже не скрывал.
– Прости, - прошептала я.
– Вспыльчивая, - как ни в чем не бывало, пожал он плечами.
– Мне нравится.
Я так долго училась контролировать свои эмоции, а с ним все без толку. С
самого первого дня сбивает меня, отвлекает. Я бросила мимолетный взгляд на его лицо и попыталась справиться с нахлынувшим невесть откуда смущением. С безмятежной улыбкой Глеб изучал мой профиль. Я вдруг вспомнила здешних своих сверстниц, чьи поведенческие особенности мне посчастливилось изучать. Ни одна из них не имела представления, что скрывают сексуальные или романтические отношения с тала, пропитанные холодным расчетом или сухими, но, несомненно, рациональными договоренностями. Я имела. Теперь я приблизительно знала, что дают отношения с чистокровным, и где-то в груди клубилось бесконечное удовольствие.