Капитан Райли
Шрифт:
В который уже раз лебедка заскрежетала, разматывая стальной трос и медленно опуская корзину вниз. Алекс смотрел вверх, и когда вода начала покрывать стекло скафандра, Эльза на прощание помахала ему с палубы рукой.
На сегодня это было последнее погружение. Нескончаемый день подходил к концу — от силы час, и солнце скроется за горизонтом. Несмотря на то, что у Алекса имелся ручной фонарик и для работы не требовалось много света, он не горел желанием остаться в этом саркофаге в кромешной тьме. Естественно, они протянули страховочный канат, указывающий путь от входной двери до каюты, но Алекс не хотел брести вслепую по сим фантасмагоричным
Погруженный в свои мысли, он и не заметил, что уже добрался до песчаного дна. Прорезать отверстие в герметично задраенную каюту нужно было снизу, а ниже ее была теперь только верхняя часть надстройки, находившаяся на дне морском, что позволяло в полном смысле слова войти на корабль.
Корзина коснулась дна, взметнув ввысь тучу песка. Алекс перемахнул через стенку корзины и, как в замедленной съемке, пошел к темной громаде «Фобоса», лежащего всего в десятке метров от него. Прямо перед ним находилась полуоткрытая входная дверь. Алекс вошел в нее, держа в руках канат, совсем недавно протянутый Маровичем, хотя угадать дорогу можно было и по шлангу, вьющемуся под ногами. Его протянули, чтобы подавать сжатый воздух для циркулярной пилы.
Алекс добрался до помещения, которое еще несколько дней назад было офицерской кают-компанией. Не теряя времени он влез на прочный металлический стол, который они решили использовать как подставку, чтобы дотянуться до потолка. Алекс открыл клапан подачи воздуха, и пила тут же начала вращаться. Райли поднес пилу к переборке и с силой надавил. Разрезать толстый стальной лист в подобных условиях было невероятно тяжело. Вдобавок к тому, что работать в скафандре было чрезвычайно неудобно, Алекс еще практически ни черта не видел, что и как резать.
Поскольку за сегодняшний день погружений было достаточно, задача последнего сводилась к тому, чтобы удостовериться — инструмент исправен, работает нормально, а стальной лист, разделяющий два разных уровня, можно разрезать. Через десять минут Алекс закончил резать лист и с удовлетворением отметил, что в случае удачи они завершат начатое уже завтра.
Довольный подобной перспективой, он перекрыл воздушные клапаны, убедился, что все готово для следующей смены и, весело насвистывая, пошел к выходу.
Алекс почти перешагнул через порог, как вдруг прямо мимо него в лучике тусклого света ручного фонаря вдоль прохода скользнула, всколыхнув воду, серая тень.
Райли инстинктивно отступил, скорее удивленный, чем испуганный. Впрочем, удивление сменилось испугом, как только бывший сержант, ветеран гражданской войны, различил в промелькнувшей тени острый треугольник спинного плавника. Он знал, что такой плавник есть лишь у одного существа, и кровь застыла в его жилах.
Он не мог сказать, к какому виду относится акула, только что проплывшая по коридору менее чем в двух ладонях от его лица. Но и не желал этого знать. Достаточно уже того, что она огромных размеров.
Как ни удивительно, но первой в голову Алексу пришла возмущенная мысль: какого черта эта акула делает внутри корабля? Что она тут забыла? Ответ пришел моментально, стоило ему вспомнить о множестве разлагающихся человеческих тел на «Фобосе». «Действительно, — с отвращением подумал он, — для нее здесь что-то вроде бесплатного ресторана».
Немного успокоившись, он постарался рассуждать здраво. Ведь на самом деле акула даже не попыталась на него напасть, а всего лишь проплыла мимо. Да и вообще, на корабле столько немецких трупов, что вряд ли она могла бы заинтересоваться сорокалетним капитаном в громоздком скафандре и с уродливой медной головой, украшенной тремя отверстиями, забранными толстым стеклом.
Стараясь убедить самого себя, что никакой опасности нет, он глубоко вздохнул и сделал два шага вперед.
— Идем, — услышал он свой собственный голос. — Не хватало нам еще бояться какой-то гребаной рыбы.
Алекс осторожно выглянул из-за двери, посмотрел налево, потом направо и мысленно выдохнул с облегчением, убедившись, что акула исчезла. Слабый свет фонаря с трудом пробивал себе дорогу в толще корабля, уже погрузившегося в сумрак. Успокаивающий луч не успевал добраться до конца прохода — сумеречная мгла растворяла его в себе, но Алекс понимал, что после всех сегодняшних погружений с каждой секундой, проведенной под водой, увеличивается период декомпрессии, так же как и риск эмболии, а следовательно, нужно побыстрее выбраться из чертова корабля, с акулой или без.
Собравшись с духом, он ухватился за веревку, ведущую к выходу, и стал продвигаться вперёд тяжёлыми шагами, слушая мерные удары свинцовых башмаков по стальному полу. На миг он забеспокоился, как бы этот звук не привлёк акулу, но тут же вспомнил, что не встречал ни одной рыбы с ушами. Пусть даже эта рыба трёхметровой длины и с очень скверным характером — она все равно остаётся рыбой.
Насколько он помнил, ведущий к выходу коридор составлял около десяти метров в длину, а потом разделялся натрое, и каждый вёл в свою сторону. А значит, чтобы попасть на левый борт, нужно идти по правому коридору. На протяжении следующих двадцати — двадцати пяти метров его затянутая в перчатку рука чувствовала ободряющее трение веревки. Так, с величайшей осторожностью пробираясь по коридору, ощупывая лучом фонаря каждый сантиметр пола, он дошёл до угла, после чего решил посветить в сторону коридора, по которому только что прошел. Затем он покосился в правое окошко скафандра — и сердце едва не выпрыгнуло из груди: прямо над головой ему померещились чудовищные челюсти голодной хищницы, готовой вот-вот кинуться на него.
Но ничего не произошло.
Несколько секунд он светил фонарем в том же направлении, отдавшись на волю судьбы, если вдруг той будет угодно обернуть страхи реальностью. Но акула так и не появилась из тьмы, и Алекс, устало закрыв глаза, глубоко вздохнул, только сейчас сообразив, что все это время даже не дышал. С облегчением улыбнувшись, он повернул голову внутри шлема и снова посмотрел вперед.
Она была там.
20
На протяжении нескольких секунд он не мог поверить, что действительно видит ее перед собой.
Возможно, ему померещилось, и это было мимолетное видение, а может быть, и нет. Позже, лежа в своей каюте и вспоминая эту ночь, Райли был уверен в одном — ему крупно повезло.
Но тут акула внезапно бросилась на него, не давая времени опомниться, и ударила мордой в грудь. Удар был такой мощи, что, если бы не свинцовый нагрудник, она вполне могла бы сломать Райли ребра. Алекс едва удержал равновесие, ухватившись за трос и согнувшись пополам, когда акула открыла огромную пасть и попыталась вонзить в него жуткие зубы — столь уродливые, что, казалось, их мог создать лишь кто-то убогий разумом.