Капитан Райли
Шрифт:
Алексу пришла в голову мысль приварить в проходе у каюты несколько стальных листов, откачать помпой из полученного отсека воду, а потом войти в каюту через дверь. В принципе, это была неплохая идея, но, к сожалению, лишь на бумаге. На самом деле воплотить ее в жизнь было крайне трудно, поскольку возникала целая куча проблем: для начала, у них не было подходящих стальных листов, а если бы и нашлись, то чертовски сложно было бы запихнуть их в проход, еще сложнее подогнать по размерам и сварить под водой.
Несколько часов Райли корпел над планами «Фобоса», покрывая листы расчетами и попивая кофе,
Пятеро членов экипажа «Пингаррона» сидели в кают-компании вокруг стола. Они смертельно устали и почти сдались, когда мимо прошел на камбуз доктор Кирхнер, чтобы подогреть себе молока. Хельмут облачился в нескладную хламиду с уморительными кисточками и капюшоном, купленную для него в Танжере Жюли и служившую ему ночной рубашкой. Несколько заинтригованный представшей пред его взором сценой, доктор остановился.
— Добрый вечер, — вежливо произнес он. — Вы еще не придумали, как решить вашу маленькую проблему?
— Это вы называете маленькой проблемой? — возмутился Джек, глядя на него покрасневшими глазами.
— Это оказалось несколько сложнее, чем я ожидал, — поспешил объяснить Алекс, прежде чем галисиец успел упомянуть мать доктора.
Тогда Хельмут с дымящейся чашкой в руке подошел к столу, достал из кармана пенсне и закрепил его на носу.
— Хм... Вот оно что? Очень интересно, — пробормотал он, словно изучая какой-то неизвестный доныне вид жука. — Вы позволите мне высказать собственное предложение?
— Пожалуйста, — ответил капитан, подвигая бумаги поближе к нему, чтобы тот мог как можно внимательнее изучить все детали.
Ученый спрятал пенсне в карман и отхлебнул глоток горячего молока.
— Так вы говорите, у корабля есть запасной выход внизу, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — подтвердил Алекс.
— В таком случае, почему бы не пробраться в нижний отсек и не просверлить отверстие в потолке, чтобы добраться до верхней каюты?
— Вы хотите сказать... проникнуть в нее снизу? — спросил Сесар.
— Конечно.
— Но тогда вода хлынет внутрь через проделанное отверстие, как вы не понимаете? — возразил Джек.
Хельмут предостерегающе покачал в воздухе пальцем, как будто думал, что его объяснения оказались недостаточно доходчивы.
— Но ведь находящийся в каюте воздух этому помешает, ведь так?
— В чем-то вы, пожалуй, правы, — ответил Алекс, оценив остроумие этого предложения. — Но дело в том, что на глубине давление воды в четыре раза превышает давление воздуха в каюте, а потому, едва мы проделаем отверстие, как вода тут же затопит три четверти каюты и разобьет стекло иллюминатора, и это станет настоящей катастрофой.
— Понятно, — пробормотал Хельмут, делая новый глоток, после которого на его губе образовались белые молочные усы. — Но в таком случае... — задумчиво добавил он, — нужно увеличить давление внутри каюты, чтобы оно стало сопоставимым с давлением извне, и тогда ни одна капля воды внутрь не проникнет. У вас ведь есть для этого необходимое оборудование, верно?
У Джека едва не сорвался с языка угрюмый комментарий, но ученый предостерегающе поднял палец, и тот промолчал, нахмурив брови.
— Думаю, вы уже нашли решение, доктор, —
Но доктор Кирхнер уже удалялся в направлении своей каюты, в джиллабе и с чашкой горячего молока в руке — человек, менее чем на минуту сумевший найти решение, на которое вся команда потратила долгие часы.
Из-под воды, взрезав ее гладь, показался железный крюк корзины, а затем — медный шлем скафандра, покоившийся на плечах Маровича. Едва корзина опустилась на палубу, Алекс и Джек оттащили ее на середину и помогли югославу выбраться. С его головы сняли шлем, затем — свинцовые накладки, укрепленные по всему телу, а тем временем водолаз часто и глубоко дышал, наполняя легкие свежим воздухом.
— Все готово, — доложил он, отдуваясь. — Я провел по коридору нижней палубы направляющую веревку, оставил там резак и убрал с дороги последний мусор.
Не стоило забывать, что под словом «мусор» он подразумевал, кроме всего прочего, еще и трупы моряков, что плавали в нижней каюте, куда предстояло проделать отверстие. Однако никто не сказал по этому поводу ни единого слова.
— А ты проверил, хорошо ли закреплен шланг? — спросил Алекс.
— Да, когда поднимался, — ответил Марко, — и нигде не заметил утечки воздуха.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Алекс и, оставив в покое Маровича, стал готовиться к погружению.
Никто не знал, сколько времени уйдет на то, чтобы проделать отверстие в каюте и проникнуть внутрь. Да и вообще они могли ошибиться в своих шальных предположениях — прибора может там не оказаться, и тогда придется продолжать поиски. Короче говоря, времени было в обрез, а потому решили рискнуть и погружаться поодиночке, чтобы выиграть время. Безусловно, это было очень опасно — малейшая нелепая случайность могла означать верную смерть. Не дай бог зацепишься за ручку двери, или шланг перегнется, перекрывая доступ кислорода, и без помощи напарника тебе каюк, но, рискуя, они могли вдвое дольше работать под водой. Словом, Алекс и Марович по очереди отдыхали и спускались под воду, согласно декомпрессионной таблице постоянно балансируя на грани опасной черты. Они играли по-крупному и шли ва-банк, но награда того стоила.
За день они совершили с полудюжины погружений, успев расчистить отсек, спустить инструменты и вставить шланг в иллюминатор. Теперь можно было начинать резать переборку.
Стараясь не думать о плохом, Алекс в полном облачении залез в корзину, из которой еще стекала вода, и подал знак, что готов к погружению. Сначала корзину подняли над палубой, а затем плавно перенесли к борту, так что под ногами Алекса, утяжеленными десятикилограммовыми свинцовыми башмаками, было только колышущееся зеленое море, легонько бьющееся о бок «Пингаррона».