Капитан Райли
Шрифт:
— При чем тут это идиотское пари!
— Хоакин, дружище... — покачал головой Райли. — Как могло случиться, что человек с твоим жизненным опытом, побывавший в стольких передрягах, мог влюбиться, как... как теленок? — он махнул рукой в ту сторону, где, видимо, должна была находиться их неприступная пассажирка. — Просто невероятно — после всех женщин, с которыми ты путался в каждом порту, где мы швартовались!
— Да уж! — огрызнулся Джек. — Все эти безутешные вдовушки, у которых на войне погибли мужья. Но она — совершенно другая... Черт побери, она как будто принадлежит к
— Это только потому, что ей чуть больше двадцати. Когда ей будет сорок, она тоже станет похожей на всех вдов, которых ты утешал.
— Я так не думаю, — решительно возразил Джек, представив Эльзу с некоторым количеством морщин на лице и несколькими лишними килограммами, которые бы лишь добавили пикантности ее стройной фигуре. — Такие женщины — как хорошее вино: с годами становятся только лучше.
Алекс взглянул на галисийца, понимая, что так они ни к чему не придут.
— Ну ладно, — сдался он, ставя на стол чашку и устало протирая глаза. — И что теперь ты намерен делать, попросить ее руки? Чтобы она поселилась в твоей каюте и занялась контрабандой?
— Это уже не имеет значения, — горестно вздохнул Джек, усердно отбивая куриное филе до состояния почти полной прозрачности. — Ясно, что она уже сделала выбор. Как и следовало ожидать, она предпочла высокого красивого капитана, а не толстого коротышку кока. Надеюсь, вы будете очень счастливы.
— Нет, ты точно спятил! — рявкнул Алекс, поднимаясь со стула и в два шага оказываясь рядом с ним. — Ты вообще слушал, что я сказал?
Резко схватив Джека за лацканы, он притянул его к себе, подняв почти на ладонь над полом.
— Говорю тебе в первый и последний раз, — процедил он сквозь зубы. — Очень надеюсь, что мне не придется повторять дважды. Мне нет дела до твоей немецкой подружки. Между нами ничего нет и не будет, так что можешь жениться на ней хоть сегодня и нарожать хоть пятнадцать детей — если, конечно, сможешь ее уговорить. Но я скажу тебе только одно, — он притянул Джека прямо к лицу и почти коснулся его носом, опаляя дыханием, — если твое любовное наваждение помешает нашей работе или поставит под удар мое судно, команду или, хуже того, меня самого, я тут же высажу вас обоих в Танжере, и ты останешься на берегу без своей доли прибыли, но зато со своей женушкой, — с этими словами он отступил, все еще буравя взглядом старого товарища по оружию. — Я понятно выразился?
Джек, казалось, устыдился. Он отвел взгляд в сторону и медленно кивнул, не глядя на Алекса, словно раздумывая о превратностях любви и жизни.
— Прости, что так говорил с тобой, дружище, — примирительно сказал Алекс, кладя руку на плечо старого товарища, — но ты должен сосредоточиться на нашем деле. Мы не можем позволить, чтобы ты вел себя, как отчаявшийся юнец. Понимаешь?
— Понимаю, — прошептал он, подняв взгляд. — Но могу я задать тебе один вопрос?
— Ну конечно. Валяй.
— Вот ты сказал, что мы должны сосредоточиться на деле, — сказал он и тут же поморщился, указывая в сторону чашки, оставленной Райли на столе. — Это ведь не вода, я прав?
17
Пришлось
Стальная корзинка с Алексом и Марко, покачиваясь на тросе лебедки, погружалась в воду, в странную вселенную тишины, где живые существа, казалось, летали, но не на крыльях, а на маленьких плавниках, где воздух был плохим, с привкусом резинового шланга, а единственным цветом была голубизна различных оттенков.
Капитан постучал пальцем по скафандру Маровича, словно спрашивая (как намеревался делать как можно чаще), все ли в порядке. Югослав ответил тем же жестом, тут же уставившись вниз, откуда приближались, вырастая на глазах, темные контуры киля «Фобоса».
Еще перед началом второго погружения они решили — прежде чем пытаться проникнуть внутрь надстройки, они еще раз осмотрят судно снаружи, чтобы лучше понять, с какой стороны удобнее проникнуть внутрь и лучше разобраться в расположении судовых помещений.
На этот раз им не повстречался ни один косяк тунцов, зато в поле зрения Алекса мелькнул и тут же исчез чей-то горбатый силуэт. Он даже не успел распознать, кто это. На ум сразу пришел будоражащий образ акулы, как она незаметно подкрадывается. Однако Алекс тут же отмахнулся от этой мысли, убеждая себя в том, что это была простая тень, благодаря оптическому обману превратившаяся в грозного морского хищника.
Минуту спустя, оказавшись в трех метрах над килем, Алекс дернул за трос, отдавая команду Сесару, и корзина начала опускаться вниз параллельно борту «Фобоса».
Однако, не успели они спуститься на три метра вглубь, как Марко вдруг схватил его за плечо, настойчиво указывая в сторону кормы.
Там зияли в обшивке три огромные дыры диаметром более четырех метров каждая, с неровными острыми краями, завернутыми внутрь, словно огромные грозные клыки. Дыры находились значительно ниже ватерлинии на расстоянии около двадцати метров друг от друга. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять — именно они и стали причиной крушения «Фобоса», и природа этих дыр тоже была очевидна: только торпеды могли оставить такие следы на такой глубине, где не сработала бы обычная авиабомба.
Скорее всего, решил Алекс, корсарский корабль был торпедирован самолетом-торпедоносцем «Фэйри Суордфиш» со стороны близкого Гибралтара. Странно, однако, откуда англичане могли узнать, что «Фобос» — не обычный сухогруз. Экипаж «Фобоса» ни под каким видом не допустил бы подозрительных действий, находясь так близко от английской военно-морской базы, ведь существование корсарского корабля полностью зависело от маскировки и осторожности. На миг Райли застыл в растерянности, глядя на эти ужасные пробоины, напоминающие огромные разинутые пасти, думая о судьбе экипажа и отчаянно молясь, чтобы подобная участь не постигла его обожаемый «Пингаррон».