Капитан Сорви-голова

Буссенар Луи Анри

– Ура! Да здравствует майор!.. – заорал сержант.

– Действуйте, мальчики, действуйте!..

Дружный залп прервал его речь. Колвилл подпрыгнул в седле, закачался и тяжко рухнул с коня, ударившись головой о землю.

Мстители?.. Да, то были мстители и защитники, но, увы, слишком запоздавшие.

За первым залпом прокатился второй, длинный, прерывистый, а вслед за ним – и третий.

Опытное ухо солдат тотчас же распознало в этом убийственном огне мастерство отборных стрелков. Уланы похолодели от ужаса.

Их строй, поредевший

от града пуль, мгновенно распался. Взбесившиеся кони опрокидывали всадников. Охваченные ужасом, уланы попытались обратиться в бегство, но было поздно: над стеной фермы показался длинный ряд маузеров. И молодой негодующий, пылкий голос крикнул:

– Ни один из этих бандитов не должен уйти! Огонь!..

Снова раздалась частая, беспощадная пальба. Стреляли более сотни буров, этих чудесных стрелков, о которых можно смело сказать, что ни одна их пуля не пропадала даром и каждая несла смерть врагу. Несколько каким-то чудом уцелевших улан в беспорядке помчались к воротам и наткнулись там на тройной ряд маузеров.

– Огонь! – прозвучал тот же звенящий негодованием голос.

Снова загремели маузеры, и последние уланы английского эскадрона упали, сраженные наповал. Разбойники Колвилла были уничтожены. Во двор фермы ворвались десятка два молодых людей, вернее-подростков, авангард отряда. Остальные буры, составлявшие ядро маленького войска, из осторожности остались в поле.

Ворвавшиеся во двор бойцы направились к тому месту, где был застигнут огнем первого залпа уланский эскадрон. Подле мертвых тел сержанта и двух трубачей еще бился в агонии майор. Раненный в грудь, он задыхал-ся, харкал кровью и, разумеется, нещадно ругался.

Узнав командира бурского авангарда, Колвилл про-хрипел голосом, прерываемым предсмертной икотой:

– Сорви-голова… будь ты проклят, мошенник!

– Да, майор Колвилл, это я! И, как видите, я сдержал слово и заставил вас искупить своей кровью смерть Давида Поттера…

– …моего отца, которого ты убил, подлая собака! – не своим голосом прервал командира побледневший от гнева Поль, подойдя к Колвиллу, который ответил ему вызывающим взглядом.

– Остальные неправедные судьи, приговорившие к смерти Давида Поттера, – продолжал Сорви-голова, – уже погибли от нашей руки: полковник герцог Ричмондский, капитаны Русселл, Харден и Адамс – все они давно умерли. Да и вам осталось жить всего лишь несколько минут.

– Как знать, иногда возвращаются… очень издале-ка, – проворчал Колвилл, бравируя даже перед смертью.

Злодей, очевидно, рассчитывал на великодушие своего благородного и всегда сострадательного к раненым противника.

– Увидим! – глухо ответил Поль. И хладнокровно, без малейшего колебания, мальчик приставил дуло ружья к виску майора и спустил курок.

– «Есть мертвецы, которых надо убивать!» – продекламировал в заключение Фанфан, весьма кстати вспомнив этот трагический стих.

Но тут послышались крики:

– Тревога! Тревога! Англичане!..

Молокососы вынуждены

были стремительно покинуть ферму, не имея никакой возможности предать земле тела невинных жертв.

Они присоединились к отряду, вскочили на коней и отступили перед огромной массой неприятельских войск, темными линиями застилавших горизонт.

ГЛАВА 9

Предчувствие. – Переход через Вааль. – Отступление. – Во имя спасения армии генерала Бота. – Фермопилы. – Поль и Патрик. – Стоять насмерть! – Гибель Молокососов. – Последние пули и последние Молокососы. – Капитан Жюно.– Выживут ли они?

Незачем приписывать чуду неожиданное, хотя и запоздалое появление Молокососов на ферме Блесбукфонтейн.

Отважные юнцы производили в этих местах точно такую же разведку для маленькой армии генерала Бота, какую совершали уланы на пути движения старого маршала.

Встреча обоих отрядов была вполне закономерна.

С военной точки зрения, разведка буров удалась на славу: они уничтожили эскадрон улан и обнаружили приближение английской армии.

Теперь, вовремя предупрежденный об опасности, генерал Бота сумеет найти выход из положения и принять срочные и необходимые меры.

Удалась разведка и с личной точки зрения ее участников. Майор Колвилл, ненавистный командир улан, убит, а Давид Поттер отомщен. Казалось бы, сын казненного бура должен был испытывать жгучую радость от сознания удовлетворенной наконец мести. А между тем его терзала какая-то неизъяснимая печаль.

Молокососы мчались карьером к Ваалю. Поль, опустив голову на грудь, молча скакал между Фанфаном и Сорви-головой.

Фанфан, находивший, что все идет отлично, с беспечностью парижанина насвистывал марш Молокососов.

Сорви-голова, часто оборачиваясь, обозревал весь горизонт. На его глазах отряды английской армии все более растекались по степи.

– Честное слово! Дело, кажется, предстоит горячее, – пробормотал он.

Поль, по-прежнему погруженный в молчание, казался ко всему равнодушным.

– Что с тобой, Поль? – обратился к юному буру Жан, удивленный его состоянием. – Проснись, старина! Скоро бой.

Мальчик вздрогнул и окинул друга необычным для него взглядом, полным грусти и нежности.

– Да, скоро бой, – ответил он. – Последний бой.

– Да ты что, в своем уме? – возмутился Сорви-голова.

– Да, последний,-мрачно повторил Поль. – По крайней мере, для меня.

– Это еще что за бред?! – воскликнул Сорвиголова.

– Скажи лучше – предчувствие, – возразил Поль. – Где-то глубоко-глубоко в душе я чувствую: близок мой конец. Не дышать уж мне воздухом вельдта дорогой моей родины, каждую пядь которой мы защищаем, не скакать на коне рядом с тобой, мой дорогой француз, любимый мой побратим… Никогда не увижу я больше родных, и не придется мне радоваться победе нашего народа…