Капитан закона
Шрифт:
– Есть столики внизу, рядом с танцполом, а есть наверху, там потише.
– Нам где потише…
На втором этаже была своя танцплощадка, но исключительно для девушек в мини-бикини, одна из которых в снопах приглушенного света кружилась вокруг стального шеста.
Время не самое позднее, на улице только-только начинало темнеть, но посетителей в клубе хватало, хотя еще были свободные столики. Правда, на большинстве из них стояли таблички с надписью «занято».
В зале на первом этаже музыка гремела, здесь же она звучала гораздо мягче и не оглушала. Девушку-распорядителя
– Надеюсь, здесь вам будет удобно, – с фальшивой улыбкой сказала она, когда Богдан помог Альбине сесть за выбранный столик.
Официантка не заставила себя ждать. Богдан заказал овощную и фруктовую тарелки, сырные салаты с говядиной. Альбина выбрала горячее блюдо из форели, Городовой остановился на соте из молодой говядины. Благо средства позволяли. К тому же часть блюд и напитков покрывала стоимость входного билета. Ну, во всяком случае, так должно было быть. Богдан предложил своей девушке шампанское, но она выбрала коньяк. Что ж, он только «за».
– Круто здесь, – не без восторга сказала Альбина, когда официантка ушла.
– И обидно.
– Почему обидно? – не поняла девушка.
– Обидно, что люди в кино перестали ходить.
Кинотеатр этот построили незадолго до развала СССР. Замечательный архитектурный проект, грандиозный масштаб. И что? Кинотеатр закрыли, и общественность на это никак не отреагировала. Потому что с появлением видеомагнитофонов кинотеатры вдруг перестали пользоваться популярностью. Да и владелец клуба хорошо кому-то заплатил, чтобы урвать роскошные вестибюли плюс малый кинозал. Вот так и разбазаривалось народное достояние…
– Зато у людей теперь есть еще один ночной клуб.
– Ну да, крутой клуб, крутая публика…
Недалеко от них в компании двух роскошных девиц расположился Кубик Рубик, правая рука Талера, одного из двух авторитетов, которые делили между собой Закамский район. Чуть дальше сидел банкир Дорохов, известная в городе личность. Заметил Богдан и директора лакокрасочного завода, крышу над которым держал тот же Талер. И бандиты, и бизнесмены – все здесь, и никому нет друг до друга никакого дела. Потому что в таких заведениях щуки не должны гонять карасей. Хотя «карась» в данном случае – понятие условное. Тот же Дорохов – акула бизнеса, и дань бандитам он платит не очень большую, если вообще не отказался от их услуг. У него своя служба безопасности с собственными специалистами по решению нестандартных проблем. Было подозрение, что эти специалисты избили до полусмерти директора одной страховой компании. Правда, руоповцы ничего не смогли доказать. Богдан этим делом не занимался, но информацией владел…
– А этот, ну, Евгений Семенович, он кто такой? – с замиранием спросила Альбина.
– Очень крутой человек.
– Это я поняла. Я думала, вышибала перед ним тряпкой ляжет, чтобы ноги об него вытерли…
– Про Вентиля слышала?
– Ну да… Ленка говорила. Она с парнем из его бригады встречалась… А это что, он?
– Парень твоей Ленки? – шутливо улыбнулся Богдан.
– Ну, нет… Это сам Вентиль был?
– Он.
– Ничего себе!.. И он тебя так хорошо знает?
– Знает.
– Богдан Сергеевич… Уважает он тебя.
– Боится.
– Я думала, ты просто мент.
– Я не просто мент, – покачал головой Богдан. – Я старший оперуполномоченный уголовного розыска. Просто менты в уголовном розыске не служат…
– И что, Вентиль знает каждого оперуполномоченного?
– Не думаю.
– А тебя знает… Крутой, стало быть, ты мент.
К столику подошла официантка, поставила на стол бутылку «Курвуазье».
– Не понял…
Богдан заказывал относительно недорогой армянский коньяк, а тут – французский, долларов двести за бутылку.
– Это за счет заведения, – мило улыбнулась девушка.
Богдан пожал плечами. Он уже вышел из того возраста, когда вместо «спасибо» за подарок мог дать в морду.
Коньяк ему понравился, вкус глубокий, насыщенный. И пьянил мягко, согревая кровь и будоража желания. А ведь в коньяк могли подмешать какую-нибудь гадость. Об этом Богдан подумал, уже будучи под хмельком.
Тот же Леша Фирс уже должен был знать, что его люди арестованы и отправлены в изолятор. Может, ему интересно будет узнать, как они себя ведут на допросе. Особенно если он сам замешан в убийстве своей танцовщицы. А вдруг?.. Фирс мог подмешать в коньяк наркотик, чтобы развязать Богдану язык. Но нет, признаков посторонних примесей не наблюдалось. И Альбина вела себя вполне пристойно – не рвалась к пилону, чтобы самой раздеться под музыку. И даже на танцпол ее не тянуло.
Богдан не чувствовал себя пьяным, когда появился Фирс. Рослый парень, что называется, косая сажень в плечах; лицо крупное, но не туповатое, как у большинства его «быков». Взгляд сосредоточенный, вдумчивый. И лоб слегка наморщен – признак напряженного мыслительного процесса. Но как ни пытался Фирс, впечатление действительно умного человека он произвести не смог. Не стоило ему подходить к Богдану. Ни под каким предлогом не должен он был попадаться ему на глаза. А ведь появился – и одним только этим вызвал подозрение.
– Вы капитан Городовой? – вежливо, но грубым голосом спросил он.
За стол сел неуверенно. И разрешения, казалось, не стал спрашивать потому, что побоялся получить отказ.
– Я за него, – кивнул Богдан.
Он внимательно смотрел на Фирса, но за душу взглядом не цеплял.
– А я Фирсов. Алексей Аркадьевич.
– Да ладно вам, Алексей Аркадьевич. Будьте проще, Леша, и люди к вам потянутся…
– Ну да, ну да, – вымученно улыбнулся Фирсов.
– Я так понимаю, у вас ко мне разговор?
– Я слышал о вас, капитан. Вот, захотелось поговорить…
– О ком? О Ренате?
Фирс опустил глаза. Может, и не хотел он заводить этот разговор, да Вентиль заставил…
– Ну да, я слышал, что Рената погибла… Просто не могу поверить, – выдавил он.
– Съездите в морг, Алексей, гляньте, она там лежит. Заодно скажете, под какой фамилией ее записать.
– Поликарпова ее фамилия… А разве вы не знаете?
– Не было при ней документов. А Рымарь сказал, что не знает ее фамилии…