Капитан закона
Шрифт:
– Ну как не знает! Должен знать. У них любовь была…
Для большей убедительности Фирс приложил руку к груди. Только вот зачем ему нужно убеждать в этом Богдана?
– И вы это знали?
– Ну да… Это же мой клуб, я все про всех знаю. Моя обязанность – все про всех знать. Поэтому, когда мне позвонили из милиции, я собрался туда ехать. А с проходной сказали, что капитан Городовой у нас…
– А кто вам из милиции позвонил?
– Видно, Денис Касьянов попросил…
– Он сам звонил?
– Ну да. Сказал, что Рымарев Ренату убил. Сказал, что
– А вы, Алексей, подумали, что я пришел к вам не просто так?
– Да, зародилась такая мысль… Мне скрывать нечего, я открыт для общения…
Богдан видел, что Фирс нервничает. Чувствовалось, что не все с ним чисто. Или с ним, или с Вентилем, который также мог прибить Ренату. Но подозрения к делу не пришьешь. А брать этого типа за гриву и вытряхивать из него правду он не мог. И прав на это не имел, да и возможности на то не было. Если набежит охрана, Богдану придется туго.
– Да я, в общем-то, не собирался вас допрашивать. Просто пришел посмотреть, что это за клуб, в котором покойная Рената танцевала. На рекламу, так сказать, повелся, – мрачно усмехнулся Богдан.
– Не сказал бы я, что это реклама, – в том же духе отозвался Фирс. – Я бы сказал, антиреклама.
– Если Ренату убили в клубе, то да.
– А разве ее убили в клубе? – заметно напрягся Леша.
– А разве я вам это сказал?
– Нет… Просто я хотел знать, как все произошло. Денис в подробности не вдавался…
– А вам нужны подробности?
– Хотелось бы…
– Я бы тоже хотел их знать, – вздохнул капитан.
– Но Рымарев же признался в убийстве.
– Кто вам такое сказал?
– Ну, если Касьянов сказал, что убил Рымарев, значит, тот уже в этом признался. Не мог же он так сказать, если бы Рымарев не признался? У вас же телефон прослушивается. Да и дежурный там рядом, наверное, стоял…
– Логично.
– Да нет, я как раз логики-то и не вижу. Понять не могу, как Рымарев мог убить Ренату! – возмущенно качнул головой Фирс.
– Ну да, у них же любовь была, – кивнул Богдан.
– Была.
– Неужели Касьянов и это вам сказал?.. А разве вы, Алексей, сами этого не знали?
– Как не знал? – встрепенулся Фирс. – Знал… Я все про своих подчиненных знаю. Работа у меня такая!
Не должен был дежурный по изолятору давать Рымареву телефон. Но, видно, услуга была небезвозмездной и прапорщик банально купился. За это его следовало наказать. Но Богдан сейчас готов был вынести дежурному благодарность, потому что из-за этой вольности, которую получил Рымарев, Фирс прокололся. Нет, он допустил далеко не роковую ошибку, но все же…
– Тогда зачем Касьянов сказал вам про эту любовь?
– Так, напомнил…
– Понятно.
Богдан убедился, что Касьянов протолкнул по телефону ту же версию, которую он втолковал Рымареву, пока Богдан убеждал избитого водителя не уезжать с места происшествия. У Рымарева была Рената, он ее любил, она съела кусок мяса, он ее убил. В машине. Вот и весь сказ.
А выбора у Рымарева не было. Если Рената погибла от руки того же Фирса, то парень просто обязан был взять все на себя. Ведь это из-за его дурости Богдан вышел на труп. Ему бы спокойно исчезнуть после столкновения с «Волгой», так нет, он права стал качать. И еще оперу нагрубил… И Фирс ведет себя противоестественно. Не должен он так себя вести, если не виноват. А он сначала дорожку к Богдану коньяком «намылил», теперь вот с расспросами к нему лезет… Потому что ему ситуацию изнутри надо знать.
Если не с потрохами выдал себя Фирс, то близко к тому. Но, увы, Богдан ничего не сможет доказать. Может, тот потому и лезет к нему в душу, чтобы определиться в тактике своей защиты. Сейчас он поймет, что Городовой его в чем-то подозревает, и пойдет собирать верных людей, которые заткнут рты возможным свидетелям убийства. Если это уже не произошло… Сотрудники клуба от последней стриптизерши до начальника охраны прекрасно знают, на кого работают, поэтому будут молчать. Чтобы не стать рыбами подо льдом.
Богдан не найдет никаких доказательств, если начнет копать вглубь, только поставит себя в глупое положение. Поэтому надо принимать признание Рымарева как данность. Назвался груздем – пусть лезет в кузов. А Фирса Богдан возьмет себе на заметку. Будет знать, что это за человек. И если вдруг в городе от удара в висок погибнет еще одна девушка, первым под подозрение попадет он.
– Глупо как-то все вышло, – будто бы в раздумье сказал Фирс. – Любовь была, а тут раз – и нет человека… А ведь она у меня лучше всех танцевала.
Богдан отстраненно пожал плечами. Он не хотел портить столь замечательный вечер в компании с желанной Альбиной, поэтому дал понять, что ни в чем не подозревает собеседника.
– И Рымареву замену придется искать… Если он Ренату убил, то пусть отвечает по всей строгости закона.
– А если не он?
– Ну, он же признался…
– Если признался, пусть отвечает.
Богдан всем видом давал понять, что ему не интересен этот разговор. Фирс принял этот намек с удовольствием. Похоже, поведение Богдана его успокоило. Он ушел, но вскоре появилась официантка и принесла еще одну бутылку «Курвуазье», опять же за счет заведения. Это Фирс на всякий случай задабривал его. Он хоть и бандит, но не дурак, поэтому понимал, что с ментами лучше дружить, чем воевать.
А Богдан понимал, что вечер этот не может продолжаться до бесконечности. Поэтому, когда Альбина «созрела», он повез ее к себе домой. Капитан тоже жил на улице Красных Коммунаров, но гораздо дальше от центра города, со стороны Советского района. Квартира у него однокомнатная, зато почти что своя, к тому же неплохо отремонтированная. И с обстановкой «спонсоры» помогли. Хотелось бы итальянскую мебель, из древесного массива, но пришлось ограничиться российским производством, причем из древесно-стружечного материала. И диван у него не кожаный, зато в наборе с большим креслом. Кресло это можно было разложить в кровать, но Богдан очень надеялся, что этого делать не придется. Ему очень хотелось, чтобы Альбина спала с ним в одной постели.