Капитан
Шрифт:
– Предлагаю разжаловать Капитана в рядового матроса на семь дней, а сейчас встань и попроси прощения у Седого.
– Не буду.
– Капитан сказал негромко, но решительно.
– Это он должен извиниться. Он меня оскорбил, а я - я только надавал ему за это.
– Не извинишься?
– Нет.
Димо вскипел:
– Предлагаю исключить Капитана из состава: команды за нарушение устава. Кто "за" - прошу поднять руку. Голосуем!
Капитан открыл было рот, но потупился и промолчал. Ребята, загипнотизированные
Капитан этого не видел. Он видел только поднятую руку Мичмана. Верный старый друг. Значит, все против него.
– Единогласно!
– подытожил Димо.
Капитан встал, постоял секунду, словно ожидая: а вдруг что-нибудь изменится, вдруг все это ему только померещилось? Потом он медленно побрел к выходу.
– Нет, не единогласно! Я - "против"!
Ваню вскочил на ноги; теперь он возвышался надо всеми.
– Капитан, не уходи!
– Каждое слово вырывалось с рыданием.
– Какой же это корабль - без капитана!
– Хорош Капитан! Тайну сохранить не мог...
– просопел Седой.
– А ты помолчи!
– цыкнул на него Димо. Ваню обернулся. Капитан уходил обессиленный, убитый горем. Вот он открыл калитку и вышел.
– Капитан! Подожди!..
– По щекам малыша потекли слезы.
– А кто придумал корабль? Кто придумал договоры?
Он подошел к Пирату и замахал тоненькой, худенькой ручонкой:
– Эх ты! Кто твоего брата спас? А ты голосуешь... И Ваню беззвучно заплакал.
– А хорошо это - избивать своего товарища?
– спросил Димо.
– Да, хорошо! Очень хорошо! Я - за Капитана! Меня тоже исключайте - я с Капитаном!
И он побежал к калитке...
– Большинство называется, - с рыданием проговорил он. В эту душную пору дня улица была совершенно безлюдна. Один только Капитан медленно брел по мостовой.
– Капитан!
Капитан остановился не оборачиваясь. Он обхватил малыша за плечи. Тот, всхлипывая, пошел рядом. Со стороны посмотришь - два родных брата, старший и младший.
Позади них из-за угла вынырнул какой-то "джип" и остановился перед домом Пирата.
Би-биип! Би-биип!- призывно и весело просигналил гудок.
Ваню хотел обернуться, но Капитан прижал его к себе.
– Идем, Ваню, не оборачивайся! Это двигатель привезли для корабля.
– Двигатель?!
– Да. Хочешь, пойдем завтра на рыбалку?
– Пойдем.
– Ты можешь встать пораньше? На рассвете?
– Я сплю у самого окна. Ты свистни - я сразу вскочу. На глазах у ошеломленной команды и пораженного Димо из "джипа" выпрыгнули старшина и два молодых солдата.
– Давай! Держи!.. О-оп, не уронить бы!.. Куда ставить-то?
Мотор сверкнул на солнце серебристой краской. Торпеда и Петух распахнули ворота и повели солдат к навесу.
Далеко, в глубине улицы, еще белела рубаха Капитана.
– Это двигатель со списанного военного катера, - пояснил старшина, немного удивляясь тому, как странно ведут себя ребята.
– Но двигатель исправный, работает как часы. Ваш Капитан - золото, а не парень, упросил нашего майора. Где он, кстати?
Старшина обвел их взглядом.
– Сбегай-ка за ним!
– сказал он Седому, стоявшему ближе всех.
– Да что это с тобой? Где воевал?
Седой спрятался за спиной Димо.
Солдаты вернулись.
– Что, ребята, все в порядке? Отнесли?
Димо слушал и не слышал. Он достал из кармана блокнот и быстро написал: "Капитан, вернись. Разве трудно извиниться? Что особенного? Димо".
Он вырвал листок и протянул Мичману.
– Мигом! Догони и передай!
Мичман рванулся с места.
"Не может быть, чтоб не вернулся", - думал Димо. Когда Капитан уходил, Димо понял: что-то неладно, а что, он и сам не знал.
– Зачем вам двигатель?
– спросил старшина.
Димо очнулся:
– Да так, строим одну штуку. Вот закончим, пригласим и пехоту.
– Смотрите не забудьте!
– Не забудем.
– Договорились!
Старшина протянул Димо большую, сильную руку.
– Вы его на всякий случай смажьте. Постой-ка, пошли со мной одного паренька! Дадим вам смазочного масла. Харала'мпи, Данко, пошевеливайтесь, едем! Оп!
– Ему понравился Петух.
– Оп-ля!
Мичман догнал Капитана и Ваню.
– Капитан!
– Я захвачу с собой помидоров, - говорил Капитан.
– Капитан!
Мичман шел за ними, отдуваясь: он сильно запыхался, пока бежал.
Капитан взял себя в руки.
– Не разговаривай со мной! Ты же знаешь устав: кто заговорит с исключенным, сам будет исключен!
У Ваню слезы текли по лицу и голос дрожал от обиды и боли:
– Ты же с большинством?
– Все ведь голосовали...
Это звучало как попытка оправдаться.
– Тебе записка от Димо На, возьми! Ну, возьми же!
Мичман поравнялся с ними и протянул записку, Капитан на ходу пробежал ее глазами. Просить прощения? Никогда!
– Возьми, Капитан! Это от Димо!
– А червяки?
– спросил Капитан.
– Я накопаю.
– Крупные, жирные, на сома... Как те, под камнями... Знаешь?
– Знаю.
Ваню отер рукой слезы. Шмыгнул носом Мичман не отставал.
– Капитан, ну чего ты, правда?.. Подумаешь, велика беда! Сам же его отдубасил?
Со двора Пирата донеслось громкое "ура" Мичман оглянулся.