Капитан
Шрифт:
— А какие у тебя отношения с этим самым Оссолинским? — наугад спросил он и по нервной реакции девушки понял, что не ошибся.
— Никаких! — резко ответила она, снова закутавшись в плед.
— Не лги мне, Белла!
— Будь ты проклят вместе со своим даром, Колычев! — вспыхнула журналистка. — Да, мы были любовниками. Недолго.
— А потом?
— А потом он стал подкладывать меня под важных начальников! — зло выпалила мисс Ли. — Думаешь, я по своей воле связалась с таким ничтожеством, как Ландсберг? Ненавижу! Мое руководство очень им дорожит, поэтому он, не стесняясь, присваивал мои заслуги, а если случались
— Неприятный тип! — согласился Март.
— Ты его убьешь? — с явной надеждой в голосе поинтересовалась девушка.
— Непременно.
— Ничего другого этот ублюдок и не заслуживает!
— Это точно… скажи, Белла, а что ты знаешь о его семье?
— Не так уж много на самом деле, — вздохнула журналистка. — Это старинный польский род, уже больше ста лет служащий вашим царям. Его отец некогда служил в лейб-гвардии, принадлежал к свите, но теперь в отставке. Впрочем, главный в семье не он, а его мать — старая графиня Оссолинская.
— Что-нибудь еще?
— Сложно сказать. У них какие-то связи по всему миру, в том числе и в Англии. И при том на самом верху. Графиня и ее семья были представлены королю и вроде бы даже получили какой-то титул, но это не афишируется.
— Ладно. Разберусь с этим позже.
— Удачи!
— Еще один вопрос.
— Валяй, Марти. Я и так успела наболтать на виселицу. Так что хуже уже все равно не будет.
— Почему именно ты хотела меня убить?
— Что за бред?!
— Разве?
— Конечно же нет! Суть операции была в том, чтобы подставить тебя перед своими и тем самым привлечь к сотрудничеству. Ты — хороший пилот, а такие везде нужны! Ни о каком убийстве не шло и речи. По крайней мере, с моей стороны. За Оссолинского не поручусь. Глядя на него, можно подумать, что у него какие-то личные счеты с тобой, но я тут ни при чем!
— Я о самом первом покушении, Белла! Ты ведь как-то была связана с этими двумя громилами, верно? Не отпирайся, я все вижу.
— Черт с тобой, — устало вздохнула девушка. — Хотя ты и ошибаешься. Мне нужна была не твоя смерть, а…
— Что?
— Энколпион. Боже, какое варварское слово. Язык сломаешь…
— Но зачем?
— Ах, Марти-Марти. Боюсь, тебе этого не понять. Нет-нет, дело не в его стоимости, хотя это целое состояние! Видишь ли, заключенные в нем «стеллары» или, как вы их называете, «звездные адаманты», дают больше, чем богатство или власть. Через них можно стать частью высшей расы — стать таким, как ты. И тогда передо мной открылись бы все двери…
— Ты хочешь обрести дар?
— А чем я хуже тебя? — вскочила девушка.
Глаза ее блестели не хуже звезд в ночном небе, ноздри бешено раздувались, а роскошная копна рыжих волос напоминала пламя.
— Далеко не все могут овладеть силой, даже имея адамант, — покачал головой Март.
— Пока не попробуешь, не узнаешь! — парировала она.
— И ради этой призрачной надежды ты хотела убить меня?
— Я тогда тебя совсем не знала.
— Но киллеров наняла и отправила выполнять задание?
— Господи, да ради этого я бы весь ваш проклятый приют лично передушила! — зло ощерилась окончательно сбросившая маску Аннабель.
— А ведь ты мне по-настоящему нравилась, Белла, — почти с отвращением посмотрел на нее Колычев.
— А теперь? — с вызовом посмотрела она на него.
— Теперь мне тебя жаль.
—
— Знаешь что, — вдруг решился Март, — а давай попробуем?
— О чем ты? — отшатнулась девушка, увидев леденящее сияние его ярко-синих глаз.
— Инициировать тебя, — криво усмехнулся пилот и послал ментальный приказ — «застыть».
Никак не ожидавшая подобного подвоха журналистка превратилась в соляной столб, а Март тем временем снял с шеи свой крест и поднес его ко лбу пленницы. Надавив через «сферу», он послал в Аннабель мощный импульс, от которого ее тело выгнулось, будто от многовольтного разряда электрического тока. Потом еще раз, и лишь после третьего удара разрешил ей ослабить мышцы, после чего та кулем осела к его ногам.
— Боже, что это было, — еле шевеля губами, прошептала она.
— Ничего, Белла, — холодно ответил Колычев. — Тебе никогда не стать одаренной.
— Не может быть!
— Все было зря, — развел он руками. — Все убийства, подлости, вранье — все зря!
— Нет! — разрыдалась девушка. — Это не может быть правдой!
— А теперь убирайся с моего корабля. Там у ворот стоит машина, на которой мы приехали, можешь ее взять.
— Будь ты проклят! — размазывая слезы по щекам, простонала она.
— Ты сама себя прокляла, Белла. Я тут ни при чем. Но на будущее запомни: все, что ты мне говорила, записано, и, если я тебя еще раз увижу, копии этой записи попадут к твоим боссам. Это понятно?
Ответом ему был почти звериный рык.
Примерно через полчаса мисс Ли все же сумела выбраться наружу и после нескольких неудачных попыток все-таки смогла обуться в свои туфли. Кое-как ей удалось добраться до пикапа и завести мотор. Сил плакать и жалеть себя больше не было. Включив передачу, она тихонько тронулась и покатила по дороге к Итевону. На самой границе района ей преградил путь шлагбаум.
— Предъявите документы на машину, мисс! — сказал чосонский патрульный.
Аннабель не знала корейского языка, однако догадаться о смысле вопроса было нетрудно. Но в этот момент она поняла, что у нее нет документов, она сидит в чужой машине, да к тому же от нее изрядно несет спиртным…
— Damn you, Kolychev [1] , — повторила она еле слышно.
В штабе Сеульской эскадры всегда многолюдно. В бесчисленных кабинетах кипит невидимая постороннему глазу работа, по коридорам туда-сюда снуют курьеры и писари в матросской форме. Машинисты стучат по клавишам штатных «ундервудов» [2] , а телефонисты что-то кричат в трубки, стараясь переорать окружающих и друг друга. Время от времени операторы получают вызов, после чего втыкают штекер в гнездо и некоторое время прислушиваются к разговору, чтобы убедиться в качестве соединения. Поэтому совершить приватный разговор, даже если аппарат установлен у тебя в кабинете, не так просто.
1
Будь ты проклят, Колычев (англ.).
2
«Underwood» — популярная марка печатных машинок.