Капитул Дюны
Шрифт:
— Я не могу думать о нем, как о противнике. Башар был одним из лучших людей, которых я когда-либо знал.
— Прекрасно, поэтому я с легким сердцем передаю его в твои руки.
И вот этот ребенок стоит перед ним в тренировочном зале, не проявляя ни малейшего нетерпения при виде колебаний и сомнений своего учителя.
— Сэр, это часть урока, стояние здесь? Я знаю, что иногда…
— Смирно.
Тег вспомнил о воинской дисциплине и превратился во внимание. Никто и никогда так его не учил. Так говорила ему его исходная
Они знали, что поймают меня именно на этом!
Никогда нельзя недооценивать умение Бене Гессерит убеждать. Ты можешь делать для них все что угодно, даже не подозревая, что действуешь по принуждению. Тонко и дьявольски хитро! Конечно, во всем была своя компенсация. Например, возможность жить в интересные времена. В конце концов, подумал Айдахо, он предпочитает жить в интересное время, даже в такое, как это.
Он глубоко вздохнул.
— Восстановление исходной памяти причинит тебе боль — физическую и моральную. В каком-то смысле душевная боль хуже, чем физическая. Я приготовлю тебя к этому.
Мальчик застыл в неподвижной стойке. Никаких комментариев.
— Мы начнем тренироваться без оружия, ты будешь пока лишь воображать, что в твоей правой руке клинок. Это вариация «пяти отношений». Каждый ответ реализуется перед тем, как в нем возникает необходимость. А теперь опусти руки и расслабься.
Айдахо переместился за спину Тега, крепко взял его правую руку под локтем и показал первое движение.
— Каждый атакующий — это перо, летящее по бесконечной траектории. Когда перо приближается, его следует отклонить от первоначального пути и удалить от себя. Твое движение — это дуновение воздуха, с помощью которого ты удаляешь перо.
Айдахо отступил в сторону и посмотрел, как Тег повторяет движение, исправляя ошибки короткими резкими ударами по напряженным от неумения мышцам.
— Пусть твое тело заставит тебя учиться! — сказал Айдахо, когда Тег спросил, зачем Дункан это делает.
Когда они присели отдохнуть, Тег спросил, что имел в виду Айдахо под «душевной болью».
— Вокруг твоей исходной памяти возведены защитные стены — таково условие роста гхола. В нужный момент эта память хлынет в твое сознание. Не все воспоминания будут приятными.
— Верховная Мать говорила, что твою память восстановил старый башар.
— О боги бездны, дитя! Почему ты все время говоришь: «Башар»? Ведь это был ты!
— Но я еще не знаю этого.
— Ты представляешь собой особую проблему. Для того чтобы гхола пробудился, в его сознании должно присутствовать воспоминание о собственной смерти. Но твои клетки были взяты до смерти башара.
— Но башар мертв!
— Башар! Да, он мертв. Ты должен вспомнить самый болезненный момент и только тогда ты поймешь, что ты — башар!
— Ты действительно сможешь вернуть мне память?
— Да, если ты сможешь выдержать боль. Ты знаешь, что я
— Ты ненавидел… меня?
— Да, и мало того, ты сам себе был отвратителен из-за того, что причинил мне. Теперь ты понимаешь, что мне предстоит с тобой сделать?
— Да, сэр, — тихо произнес мальчик.
— Верховная Мать сказала, что я не должен предать твое доверие… хотя ты предал мое.
— Но я восстановил твою память?
— Видишь, как легко думать о себе, как о башаре. Ты был потрясен. Но да, ты восстановил мою память.
— Это единственное, чего я хочу.
— Ты так говоришь.
— Верховная… Мать говорит, что ты ментат. Это поможет тому, чтобы и я… стал ментатом?
— Логика говорит «да». Но у ментатов есть пословица, которая утверждает, что логика движется слепо. Мы знаем, что именно логика выбрасывает тебя из гнезда порядка на мостовую хаоса.
— Я знаю, что такое хаос! — В тоне прозвучала нескрываемая гордость.
— Ты так думаешь.
— Но я доверяю тебе!
— Послушай меня! Мы — слуги Бене Гессерит. Преподобные Матери строили свой Орден не на доверии.
— Должен ли я доверять Верховной Матери?
— В тех пределах, которые со временем станут тебе ясны. Но теперь должен тебя предупредить, что Бене Гессерит основан на принципе организованного недоверия. Тебя учили тому, что значит демократия?
— Да, сэр. Демократия — это когда голосуешь…
— Демократия — это когда не доверяешь тому, кто обладает властью над тобой! Сестры хорошо это понимают. Не слишком доверяй им.
— Значит, я не должен слишком доверять и тебе?
— Единственное, в чем ты можешь мне доверять, так это в том, что я приложу все усилия к тому, чтобы восстановить твою исходную память.
— Тогда мне все равно, насколько это больно.
Он посмотрел на глазок видеокамеры, свидетеля их выражений.
— Они не возражают против того, что ты говоришь о них?
— Они относятся к ментату только как к источнику полезных сведений.
— То есть фактов?
— Факты — хрупкая вещь. Ментат может запутаться в них. Слишком много существует надежных данных. Все это похоже на дипломатию. Надо получить добротную ложь, чтобы отразить ее в своих проекциях.
— Я… растерян.
Мальчик употребил слово, сомневаясь, что оно выражает суть того, что он хотел сказать.
— Однажды я сказал об этом Верховной Матери. Она ответила: «Я плохо себя вела».
— Ты не должен вызывать у меня растерянность?
— Только если это делается в интересах обучения.
Видя, что Тег не на шутку озадачен, Дункан продолжил:
— Давай я расскажу тебе одну историю.
Тег немедленно сел на пол, что показало Айдахо, что Одраде часто использовала ту же тактику. Тег был всегда очень восприимчив.