Капкан на Инквизитора

Гарин Александр Олегович

Услышав обращенный к ней вопрос, романка отвлеклась и помотала головой, делая приглашающий жест. Ахивир коротко вздохнул. Он поднял взор и встретился глазами с Ипполитой. Рослая, крепкая девушка улыбнулась.

– Я… ну, хорошо…

Ипполита отошла от двери и, подойдя к гостям, взяла за руку мужчину. Ахивир поднялся на сделавшиеся ватными ноги. Поселившееся в душе смущение вытеснило все остальное.

В молчании он и дочь Лии пересекли комнату и вновь скрылись за дверью.

– Благодарю тебя…

Конец этой фразы Первой гостья не услышала. Несмотря на наконец-то проснувшийся голод, слабость и усталость от долгого перехода, с которыми она боролась все время разговора, одержали верх. Миг спустя прекрасная романка крепко спала.

========== - 25 - ==========

Выступали

ранним утром. Альвах, проспавший всю ночь в сравнительном удобье – на мягком соломенном тюфяке, чувствовал себя куда лучше, чем накануне. Кто-то озаботился прикрыть его теплой шкурой, и бывший Инквизитор впервые за много дней вновь сумел дать полный отдых измученному телу, без холода или твердости камней, на которых приходилось спать в дороге. Поднимаясь после продолжительного сна и наскоро завтракая горячим, которое поставила перед ним Ипполита, он подумал, что раньше подобные мелочи – вроде того, где спать или что есть, его особо не волновали. Как не волновали и вопросы прочих удобств. Чем дальше, тем женское тело приносило все больше лишних забот. Встреча с горгоной давала единственную надежду на избавление от этой напасти. Альваху постепенно начинало казаться, что он обрадуется даже смерти – если она избавила бы от мук чуждой ему плоти. О том, что ведьма могла, посмеявшись, прогнать его прочь, и что в этом случае придется исполнять клятву, данную Ахивиру, он старался не думать.

Утро в мире Лии не особенно отличалось от дня или вечера. Разве что свет, идущий от облаков, сделался розовее, точно ловил отблеск далекой солнечной зари. Селение еще спало. Альвах догадался, отчего Первая назначила отправляться в путь так рано – в этот час никто не мог видеть, как уходил Ахивир. Ипполита и две не менее рослых молодых вооруженных девушки вывели гостей за пределы шатров и спустя какое-то время они растворились в зарослях.

Весь путь до логова горгоны мир Лии не переставал удивлять пришлых в него гостей. Сперва они шли берегом чистого ручья, что катил свои розовые воды между берегов, покрытых белыми и синими цветами. Временами цветы сменялись песком, настолько крупным, что он казался россыпью алмазов, которые переливались в свете льющейся с небес синевы. Постепенно лес вокруг делался гуще и вскоре проводницы отошли от ручья глубже в чащу. Гости в молчаливом изумлении созерцали огромные толстые ножки разнообразных грибов, выраставших выше самых высоких деревьев их мира, переплетавшие их толстые побеги вьюна, которые, однако, имели твердость древесной коры, невысокие корявые деревца со свисавшими с них большими плодами, похожими на полупустые кожистые мешки, высокие круглые колючие цветы на длинных прочных ножках, что норовили впиться в каждого, кто проходил мимо, растущие из-под земли темно-синие камни, покрытые ядовитым маслянистым налетом, и многое другое, чего никогда не существовало в мире Светлого Лея. Проводницы поочередно то предостерегали, то напротив, обращали их внимание на отравленные, либо съедобные плоды, предупреждали о травяных ловушках и опасных тварях.

Однако по счастливой случайности, в этот раз по-настоящему опасных тварей гостям из другого мира не встретилось. Только дважды на них пытались нападать мелкие зверьки с кожистыми перепонками между лапами, похожими на крылья летучей мыши. Благодаря этим перепонкам они могли прыгать по веткам лучше цокотух. По заверениям дочерей Лии, укусы таких тварей были болезненны и долго гноились. Несмотря на попытки отпугнуть их, зверьки долго преследовали двуногих, и отвязались только, когда Ахивир бросил в них огнем. Огонь получилось вызвать с трудом, но с той поры, как маг из неоткуда сумел вызвать несколько снопов пламени, расположение проводниц к нему заметно возросло.

Искоса наблюдая на привалах за тем, как смущенный велл купался в женском внимании, Альвах, к его удивлению, не испытывал особого волнения, будь то вожделение или зависть. Он ловил себя на мысли,

что уже долгое время гораздо реже думает о девах, нежели ранее. Что было тому причиной, бывший Инквизитор терялся в догадках. Как и то, когда всегдашние помыслы оставили его разум, высвобождая немалое место для иных, тягостных, размышлений. Альвах лишь мог догадываться о том, что женские соки, воздействуя на тело, меняли его суть. Впрочем, к этим догадкам он уже привык и успел с ними смириться. Они лишь навевали еще большую тоску - и только.

… Вечер второго дня застал путников в роще, которая словно вышла из древних сказаний. Великолепие этого места подействовало ошеломляюще даже на Альваха, который никогда особенно не восхищался никакими красотами, а теперь был еще и угрюм душой. Деревья в роще росли густо, однако, прямо перед гостями они склонялись одно к другому кронами, будто образуя живой коридор. С древесных крон то там, то тут свисали гроздья каких-то цветов. Усыпанный цветами вьюн тянулся повсюду, кое-где почти полностью скрывая под собой древесные стволы и ветви.

Ахивир достал ведьмин камень. Разбуженная темная крупинка поднялась неожиданно высоко и, выстрелив в сторону арки из веток и цветов толстой золотой нитью, упала обратно.

– Это действительно здесь.

Велл прокашлялся. Ипполита кивнула в сторону склоненных крон.

– Да, вот здесь она и обитает. За этими деревьями, дальше, какие-то развалины. Ведьма живет в них. Там у нее целый сад… Ну что, готовы?

Ахивир тронул ее плечо.

– Вам не обязательно идти с нами. Оставайтесь здесь и ждите. Если мы не вернемся до ночи…

– Мы пойдем с вами, - Ипполита властно оборвала его жестом, крепче перехватив копье. – Вы не знаете, как с ней говорить. К тому же, выходили мы вместе – вместе должны и вернуться… И не спорь, сын Лея. Я… не отпущу тебя к горгоне под охраной только твоей худосоч… хрупкой невесты, пусть даже она и таскает за собой этот прекрасный меч.

Альвах одарил ее долгим взглядом. Дочь Первой не осталась в долгу, в ответном взоре выразив все то, что она думала о «сопернице». Ахивир подавил безнадежный вздох.

– Пойдем, - вынес он наиболее мудрое решение из тех, что были оставлены ему женщинами. – Храни нас свет.

– Храни нас свет, - единовременно повторили проводницы, по-видимому, сберёгшие эту охранительную присказку еще с давних времен.

Альвах первым шагнул под древесные своды живого коридора. Чем глубже в логово горгоны, тем красивее становилось вокруг. Цветочный проход привел их на мерцавшую светом множества грибов поляну. Со всех сторон ее окружали узловатые, переплетавшиеся древесные ветви, которые, в свою очередь, обвивали ползучие розы. Розы покрывали поляну почти сплошным ковром. Потрескавшаяся мраморная дорожка вела от самого коридора ко входу в каменную арку, своды которой терялись меж деревьев. Растущие вокруг нее розы были красными и синими. Их аромат, дух листвы, испарения грибов – все это насыщало воздух таким разнообразием запахов, что на некоторое время у людей помутилось в глазах.

– Они, горгоны, любят, когда вокруг… красиво, - прошептала Ипполита на ухо Ахивиру, однако, стоявший рядом Альвах расслышал тоже. – Им словно нужно прикрывать что-то гнусное… спрятать это как можно глубже. И поэтому они так стараются с… со всем внешним. Цветы, мрамор, много света… Но вся красота – она для отвода глаз. Не поддавайтесь на ее уловки.

Раздвигая склонявшиеся к тропинке розы и задевая их шипы, путники по одному добрались по мраморной дороге до самой арки. По обеим сторонам от входа под арочные своды стояли две каменные статуи воинов. В руках одного копье и щит явно были вырезаны из кости либо панциря чудовищного жука. Другой был вооружен, подобно романскому воину – коротким мечом. Его облачение составляла металлическая кираса, кожаная рубаха и штаны. Сапоги тоже были с металлическими вставками. Воинов объединяли застывшие на уже потемневших лицах одинаковые выражения смертного ужаса и муки.