Шрифт:
Глава первая
Привет, лето!
Девять месяцев я пребывал в ожидании летних каникул, а когда они начались, понял – скучаю по школе. Самому не верится. Даже закралась мысль, не сошел ли я с ума. Пришлось подойти к зеркалу, внимательно посмотреть на свое отражение и удостовериться, что на лице отсутствуют следы сумасшествия. Никогда бы не подумал, что в здравом уме человек может скучать по школе. Ведь в течение года, я спал и видел, как приходит
Я люблю поспать, и кажется, дай мне волю, могу проваляться в кровати до самого вечера. Так рассуждал я, топая каждое утро в школу. Но наступили каникулы, прошла всего одна неделя и я сам, без будильника, начал просыпаться в девять утра. Глаза открою и таращусь в потолок. Сна нет. Ворочаюсь с боку на бок, заставляю себя поспать хотя бы пару часиков – не получается. Приходится вставать и ломать голову, чем заполнить предстоящий день. Большинство ребят разъехались: одни с родителями на море, других отправили в ссылку к бабушке в деревню, третьи тусят на даче.
Из нашего класса в городе остались четверо: я, Мотька и Тоська с Виолеттой.
Виолка в основном сидит дома, читает. Что есть каникулы, что их нет, она остается верна себе. Чтение – любимое времяпрепровождение. Тоська целыми днями пропадает у Маргариты Андреевны, зарабатывает деньги. Но об этом я расскажу чуть позже. А мы с Мотькой вдвоем бесцельно бродим по улицам, словно беспризорники, ищем приключений. А приключений нет! Они, как и наши одноклассники, смотались из города на время летних каникул.
Одним словом, тоска смертная. Вчера днем меня переклинило, и я признался Мотьке, что скучаю по школе. Мотька покрутил пальцем у виска.
– Ты с дуба рухнул, Гарик?!
– А чего сразу с дуба, – пошел я в наступление. – В школе хоть движуха не прекращается.
– Ага, движуха, – хмыкнул Мотька. – Переход из класса алгебры в класс истории. И от парты до доски. Мне такая движуха даром не нужна. Я лучше бездельничать буду, чем стоять и вспоминать, в каком году Петр Первый убил своего сына, и в каком родстве состоят синус с косинусом.
– Сына убил не Петр, а Иван Грозный.
– Плевать, – отмахнулся Мотька.
– А синус с косинусом приходятся друг другу братьями, – засмеялся я.
– Двоюродными?
– Родными.
– Я рад за них. И еще рад, что сейчас каникулы. Прикинь, сегодня в час дня проснулся.
– А я в девять.
– Сочувствую, – Мотька зевнул. – Куда пойдем?
Я пожал плечами.
– Мне без разницы.
– Может, в парк?
– Были там вчера – ничего интересного.
– Тогда рулим ко мне, за компом посидим.
И так каждый день. Полчаса маемся на улице, потом до вечера сидим перед компом. С одной стороны прикольно, с другой – тоска.
Но сегодня
Наташка – моя двоюродная сестра, она с родителями и бабушкой живет в паре остановок от нас. У бабушки скоро юбилей, мы решили купить ей подарок.
Встретиться договорились у торгового центра. Я опоздал. Когда прибежал, Наташка уже нервно накручивала круги у входа.
– Гарик, жду тебя целый час!
– Не ври.
– Сколько у тебя денег?
– Две тысячи.
– Не густо.
– Почему? На две тысячи можно купить нормальный подарок.
Наташка сжала кулаки.
– Если бы мне тоже давали карманные деньги, мы могли бы купить что-нибудь стоящее.
– Ты сама виновата.
Наташка промолчала. Родители лишили ее карманных денег не из экономии, проблема в другом. Наташка слишком много ест. С детства отличается отменным аппетитом. Если я в гостях у бабушки съедал один-два пирожка, Натка могла умять штук десять за раз, и все равно оставалась голодной. Она была полной до третьего класса, а в пятом стала толстой. Родители и врачи забили тревогу. Наташку посадили на строгую диету, от нее закрывают буфет со сладостями, а холодильник пришлось перенести из кухни в комнату бабушки.
На карманные деньги Наташка покупала сладости, диета трещала по швам, родителям пришлось прибегнуть к радикальным мерам. С тех пор Наташка чувствует себя постоянно голодной и обиженной на весь мир. Вот и сейчас она смотрит на меня голодными глазами, будто последний раз ела на новогодних каникулах.
– Гарик, давай сначала где-нибудь перекусим.
– Наташ…
– Не перебивай. Я же не прошу, чтобы ты все деньги истратил на еду. Просто купим по хот-догу. Я сегодня ничего не ела.
– Вообще?
– Ага.
– Верится с трудом.
– А какой смысл мне врать?
– Смысл есть, – засмеялся я.
– Тебе смешно?! Конечно, сам с утра натрескался, а я только яичницу из двух яиц съела. И малюсенький бутербродик. Давай ход-дог купим, а. Пожалуйста, Гарик.
Я смотрел на Наташку и вспоминал лицо ее мамы, моей тети, которая заклинала меня не идти на поводу у Натки и не покупать ей еду.
– Если не подкреплюсь, упаду прямо в торговом центре, – заявила Наташка. – За последний месяц я похудела на три килограмма, ослабла очень.
– По тебе не скажешь.
– Гарик! – рявкнула Наташка. – Неужели ты думаешь, меня разнесет от одного хот-дога?
– Нет.
– Тогда купи.
И я сдался. Наташка просияла. А когда мы покупали хот-доги, попросила, чтобы было побольше майонеза, горчицы и кетчупа.
Подойдя к высокому круглому столику, я успел откусить от хот-дога всего один кусочек, а Наташка уже облизывала пальцы. И главное, на мой хот-дог смотрит взглядом голодного слоненка.
– Гарик, а ты чего не ешь? Не нравится? Не вкусно? Давай мне, я доем.