Капкан
Шрифт:
Чёрт, всё-таки злится. Значит, придётся мыться быстрее, чем планировалось, да…
Эпилог
— Ну наконец-то! Заходи! — я попятилась, отступая от порога и придерживая входную дверь. — Ты как всегда… — закатила глаза, с улыбкой принимая из Веркиных рук пакет, из которого торчала большая коробка сока.
— Ну пить-то нам что-то надо, — подруга усмехнулась в ответ, разматывая с шеи шарф и вешая его на крючок. — Одна?
Я сосредоточенно кивнула, нетерпеливо
— А этот твой… где? — Верка насмешливо подняла бровь, брезгливо оглядывая висевший на вешалке мужской пуховик.
Странно, что вообще спросила, обычно она игнорирует существование Адама как таковое.
Я неопределенно махнула рукой в сторону подъезда, поморщилась.
— Куда-то с Игорем потащились. Может, у него и переночуют, если мы с тобой засидимся…
— А, ну тогда хорошо, — Верка удовлетворённо кивнула. Тут же приняла загадочный вид, поцокала языком… — А у меня новости, Оле-е-есь…
— Пошли-и-и-и уже-е-е… — смеясь в тон, я подхватила подругу под руку, потянула её на кухню. — Там расскажешь…
Господи, как же я ей рада… Сто лет не собирались так. Последний раз, кажется, недели две назад, ещё перед Новым годом…
— Ну как оно, Лесь? — Верка привычно выдвинула стул, повесила сумочку на спинку, уселась к стене, с блаженством вытянула ноги. — Чего там у тебя на работе делается? Игорь как полугодие закончил?
— Да ну его! — я сердито фыркнула, разбирая покупки. — Со своей стрельбой все уроки забросил! Четыре тройки! А этот… — поперхнулась, едва не назвав Адама по имени, — хоть бы слово ему сказал! Так нет же… — выдохнула, не зная, как далеко сегодня простирается терпение Верки на упоминание одного единственного конкретного мужика. Сложно всё-таки, когда про Игоря можно говорить, а про Адама лучше не упоминать… — Как обычно — "не лезь в наши дела, женщина"! — я передразнила грубый мужской голос. — Бесит…
— Это да… — подруга согласно кивнула. — Я бы посочувствовал тебе, Лесь, но-о-о-о… — она ехидно хмыкнула. — Не буду.
— Да уж… — я тяжело вздохнула.
Порой я только что не грызла локти от того, насколько сильно мне хотелось поделиться с лучшей подругой своими так называемыми околосемейными проблемами, пожаловаться на то или иное поведение Адама, рассказать о том, какой он всё-таки эгоистичный мудак, потрепаться об интимных подробностях… Но я просто не представляю, как это делать при нынешних обстоятельствах, когда одно упоминание его имени вызывает в ней презрительно-брезгливую гримасу отвращения. Да что там, она до сих пор даже не здоровается с ним при встрече. Ведёт себя так, словно его существует…
Впрочем, сам Адам тоже недалеко ушёл в своей гордыне — разговоры о Верке раздражают его не меньше, чем её о нём. И он тоже старательно игнорирует её присутствие в моей жизни, только вечно недовольно ворчит, когда мы с ней долго болтаем по телефону или встречаемся как сегодня…
Мне бы очень хотелось верить, что когда-нибудь эти двое смогут как минимум терпеть нейтралитет друг с другом. Но это явно не сейчас…
— А знаешь почему не буду? — Верка хихикнула, отдирая виноградину от ветки. — Потому
Густо покраснела, пряча глаза и натянуто улыбаясь…
— Тебе тоже надо, Вер… С мужиком — оно ж интереснее… И в хозяйстве пригодится…
— Ага, — Верка важно и многозначительно кивнула. — Я тебе и говорю — у меня новости…
Бросила на неё беглый взгляд — глаза горят, щёки тоже, желание высказаться на пределе. Неужели…
— Ты себе кого-то нашла? — я с искренним изумлением вытаращилась на неё, едва не пролив сок. Господи, ну наконец-то…
— Угу, — она снова загадочно опустила ресницы. — Ты же меня никогда не слушаешь, Олесь… А я тебе предлагала… Говорила, на кого надо обратить внимание…
— На кого?! — я лихорадочно попыталась припомнить общих знакомых. Чёрт, заинтриговала… — Да не томи, Вер! Говори уже!
Она звонко рассмеялась, до конца удерживая интригу. Специально потянула паузу, обдирая виноград…
Наконец подняла на меня глаза. Произнесла только одно имя:
— Платон.
— Кто? — я тупо заморгала, ошалело глядя в её торжествующее лицо. — Какой Платон? Платон Дмитриевич который?
Она сдержанно кивнула, явно наслаждаясь произведённым эффектом.
— Ну ты, Вер… — я реально испытала шок, хлопая глазами на подругу. — И давно? Насколько всё серьёзно? Да как ты вообще его выцепила-то…
— Уметь нужно, — она улыбнулась, но лишь на секунду. — Давно, Олесь. Два месяца. Помнишь, у Игоря соревнования были? Я тогда не пошла на выступления, но приехала туда, чтобы вас встретить? Я там внизу полчаса проторчала ещё, пока ждала… Он меня узнал, прикинь? Ну то есть вспомнил, что я к Адаму в клуб приходила… Подошёл, поинтересовался… — она томно закатила глаза. — Ну вот тогда и началось…
— О-фи-геть… — я слушала её с открытым ртом. — Вот это выдала так выдала, Вер… Чего ты раньше не рассказала-то?
— Ну-у-у… Потому что мы хотели пока сохранить всё в тайне… — Верка виновато опустила голову. — Но это ещё не всё, Олесь! — она закусила губу. — Тайна скоро раскроется при любом раскладе, но ты первая, кому я делюсь…
— Почему раскроется? — я нахмурилась, ожидая какого-то подвоха во всей этой счастливой истории.
— Потому что… Сейчас… — она повернулась к сумочке, висящей на спинке стула. Вытащила из кармашка белую полоску… — Вот, Олесь…
Я с видом полнейшей идиотки уставилась на две красные полоски на тесте. Проморгалась на всякий случай, чтобы не ошибиться…
— Верунь, ты что… — я подняла охреневший взгляд в её глаза, светившиеся какой-то выжидательной надеждой. — Ты беременна что ли?
Она не выдержала напряжения, тонко хихикнула, нервно сдувая чёлку со лба и бережно убирая тест обратно в сумочку.
— Ну вот так, Олесь…
— А Платон-то знает уже?
Она кивнула с видом заправского заговорщика.
— Да, я сразу сказала. У него внуки старше, ты можешь себе представить, Олеська? — она закрыла лицо ладонями. Неожиданно всхлипнула… — Я до сих пор не могу поверить во всё это…