Капканы и империи
Шрифт:
– В одном государстве 24 начнётся война между жителями северянами и южанами. Страна окажется как бы поделенной на две части. В одной будет промышленность, а в другой – сельское хозяйство. Люди, у которых есть промышленность, строят корабли, создают ружья, пушки, многие другие вещи. А южане, занимающиеся земледелием и скотоводством, продают свой урожай для приобретения всего, что создают в промышленных регионах. Дружно жили люди, пока не стали спорить и дело дошло до войны. Южане проиграют эту войну. Продавать урожай будет никому и некому… Потому что их корабли не смогут выходить в море, потому как вражеские суда не позволят этого. Война закончится поражением аграрного региона – простыми адыгскими понятиями я пытался выразить суть гнетущих меня мыслей.
24
Гражданская война в США (Война Севера и Юга 1861-1865 годов) – между Союзом 20 нерабовладельческих штатов и 4 пограничных рабовладельческих штатов Севера, с одной стороны, и Конфедерацией 11 рабовладельческих штатов Юга. Ошибочно принято считать, что война началась за освобождение всех рабов (предлагалось освободить рабов только на Юге). Накануне конфронтации на Севере США проживало 19 203 тыс. человек (61 %) населения, на Юге – 12 240 тыс.(34 %).
С момента образования до начала гражданской войны президентами США были южане. В 1960 г президентом стал северянин Авраам Линкольн. Конфликт спровоцировала политика, проводимая правительством США в пользу северных штатов: протекционизм промышленного Севера, таможенная реформа, политика использования земельных ресурсов (северяне стали принимать законы, выгодные для Севера, но грозящие разорением Югу). Раскол в стране породил идею сецессии (лат. «secessio» «ухожу») – выход южных штатов из США, недовольных политикой ущемления Юга в пользу Севера.
В Вашингтоне шли переговоры по мирному урегулированию конфликта. В правительстве согласились признать независимость 4 южных штатов, в обмен на выкуп всей федеральной собственности, оставшейся на территории Конфедерации, и введение переходного периода.
4 февраля 1861 открылся Временный Конгресс Конфедеративных штатов Америки, на котором 6 штатов объявили об образовании нового государства – Конфедерации Штатов Америки (КША). Южане, посчитав вопрос о независимости решённым, в апреле 1861 года взяли под контроль таможни в двух атлантических портах Южной Каролины – Бофорте и Джорджтауне. Захват первого прошёл относительно мирно – находящиеся здесь федеральные солдаты были разоружены народным ополчением, но в Джорджтаунском порту оказалось два военных фрегата, которым правительство КША предписало покинуть порт. Команды кораблей отказались это делать и в ответ на попытку взять корабли на абордаж 12 апреля обстреляли Джорджтаун из орудий (северяне обстреляли южан и так началась война). К сожалению для многих стран мира, особенно для России, штаты не распались (остались единой страной).
– Глупости не говори! Разве они были воины?! – продолжал он со мной спорить. – Мы своих готовим с младых ногтей!
– Хорошо. Если позволите, я кое – что покажу Вам. Присядьте лицом к той белой стене. – указывая ему куда садиться, я достал из рюкзака всё необходимое для видеопросмотра.
– Вы сохраняйте хладнокровие: тут никто никому не сможет причинить зло. Поверьте мне, держите кинжал в ножнах. – с этими словами занял место за его спиной и начал транслировать отрывок одного моих любимых фильмов с участием Тома Круза «Последний самурай».
Это была сцена, когда воины – самураи из деревни князя Кацумото одевают свои доспехи для встречи с войсками японского императора. Битва рыцарей – самураев против вооруженных пулеметами вчерашних крестьян, из которых японский император хочет сделать современное войско по западному образцу.
Даже мне, мужчине, не удалось сдержать слезы сострадания, когда видел это побоище впервые на экране кинотеатра. Потом, спустя время, купил себе dvd диск с этим фильмом, закачал на смартфон. Спасительной была идея показать Кургого Атажукину этот фрагмент. Закончив приготовления под пристальным и недоверчивым его взглядом, озарил стену потоком из импровизированного проектора.
В первые секунды Кургого удивленно привстал, но потом сел на место. Сначала он осмысливал то, что видит на стене своего дома людей, до которых не может дотронуться и которые сами не могут дотронуться до него. Потом он стал осмысливать увиденное. Кургоко видел приготовления воинов и думал о былой битве, поглаживая бороду, проводил мысленные параллели. Каждый раз, когда показывают «Последний Самурай», уже зная что будет дальше, я не могу переключить: уважение к воинскому искусству, преданность своему делу и беззаветное служение отечеству заставляла меня каждый раз смотреть фильм до конца. Ровно так же в память о своем дедушке–фронтовике Шогенове Малиле Хамзетовиче никогда не переключаю фильмы о Великой отечественной войне.
Отрывок закончился и наступила гнетущая тишина. Я молчал. Молчал и Кургоко.
– Что ты этим хочешь сказать? Что нас перестреляют, как и этих воинов? – спросил Кургоко Атажукин. Он близко подошел ко мне и пристально стал смотреть в мои глаза. Я пытался отвести свои глаза, но не мог.
– Этих воинов убили, но их земли, их жёны и дети со стариками уцелели. – тихо ответил ему.
–Ты хочешь сказать, что есть войны, где убивают детей, женщин и стариков?
– Я Вас, наверное, шокирую, но в будущем войны будут такими, что не будут щадить ни стар, ни млад, ни женщин, ни детей, никого.
– Что я слышу? Неужели люди в будущем сойдут с ума?
– К сожалению. Людей будут сжигать, их жилища, сады, посевы… – если бы я хорошо знал адыгский, то произнёс бы «тактика выжженной земли».
Он закрыл глаза, повёл по ним рукой, потом руками по лбу, волосам. Для адыгов, которых нынешние историки в чём только не обвиняют, поднять руку на женщину, ударить ребенка, старика или старика – это уже было святотатством. И в голове мудрого воина сейчас не укладывалось как можно убивать женщин, детей и стариков! Адыгские воины были честными. На битву или на поединок выходили только с равными себе воинами. Никогда не предавали огню ни жилища, ни урожай противника. Адыгский воин не позволял себе кощунственного глумления над человеческим достоинством.
– В этой горькой правде мы сегодня живём. – сказал я совсем упавшим голосом. – Но наступит время, когда черкесские нормы и правила ведения войны будут изучены и народы мира будут на их основе строить свои отношения. – Я пытался сказать про Женевскую Гаагскую конвенции. Сыны Черкесии были великими воинами, но среди них не было палачества. История народа помнит случай, когда преступнику был вынесен смертный приговор, но не был исполнен по банальной причине: потому что ни один черкес не снизошёл до того, чтобы отрубить голову безоружному, будь он даже преступник.
А князь Атажукин недолго оставался в задумчивости: – Продолжай. Скажи мне всё, о чём ведаешь. – он подошёл и взял меня за плечи, пристально заглядывая в глаза.
– Мне тяжело. И теперь в сомненьях: говорить или нет. Но молчать нельзя, поскольку выпал такой шанс.
– В 1721 году возникнут распри между князьями – Кайтукиными, Атажукиными и Мисостовыми. При этом Мисостовы были на стороне Атажукиных. Спор возникнет за выбор одного из сильнейших империй: с коим лучше заключить союз … Будет «Кашкатауская партия», которая будет выступать за дружбу с Крымом и Османской империей, и даже привадит их на родную землю, чтобы в купе бороться с противодействующей им «Баксанской партии», отстаивающей дружбу с Россией. Титулованные князья возомнят себя наместниками Бога на земле, но будут повелевать недостойным образом.
Атажукин нервно потёр лоб и сказал: – Князья – это такие же люди, как и все. У каждого человека есть свои достоинства и недостатки. «Князем» впервые стали называть людей, которые достигли высот в воинском искусстве и к ним люди стали обращаться в период военных конфликтов, чтобы своими навыками помочь победить общего врага. Но это не даёт князю права считать и ставить себя выше любого другого человека. «Князь» – это ответственность, обязательство, долг, поэтому я не понимаю что ты хочешь сказать.
– Я хочу сказать, что после Канжальской битвы не будет более в кабардинском народе такого единения, как сейчас. И не будет таких князей, как Вы. Уйдут великие князья. В память о них простые люди будут спрашивать совета у потомков великих князей. У кого – то из князей будут достойные сыновья, у кого – то нет. И те сыновья, что не достойны были своих отцов, облачившись в наследственные титулы, приведут народ к гибели. Кабардинские князья будут как….
Хотел сказать, что кабардинские князья будут как «лебедь, рак и щука» тянуть народ своими идеями в разные стороны, но не знал как выразиться на адыгском. Но князь – то знал русский, и пришлось мне прибегнуть к помощи «великого и могучего».