Капканы и империи
Шрифт:
Чтобы усилить безопасность и благосостояние наших жителей мы недавно приняли множество выверенных законов, выполнение которых обеспечивается представителями власти в каждой из провинций.
Россия же, озлобленная всеми реформами, которые мы произвели в нашей стране, предприняла огромные усилия дабы уничтожить эти улучшения. Она вторглась в наши границы, как указывалось выше, огромными скопищами, уничтожила множество наших посёлков, сжигая жилища и храмы наши, отнимая имущество, убивая без жалости мужей, порабощая жен и детей; в общем, принялась уничтожать нас войною, в ходе которой совершает зверства, не поддающиеся описанию.
Избранные нами старшины, предвидя ужасающие последствия подобных действий, несчастья, угрожающие как атакованным, так и атакующим, предприняли меры для предотвращения кровопролития с обеих сторон. Они избрали из своего числа полномочных
«Это наша земля, доставшаяся нам в наследство от предков, и, чтобы удержать ее, мы так долго враждуем друг с другом. Мы приняли Конституцию; наше намеренье – управлять своей территорией строго по принципам справедливости и человечности, не причиняя вреда никому. Народ, благословленный таковой добродетелью, должен вызывать симпатию у такого великого государства, как Ваше. Следовательно, не подобает его чести пытаться уничтожить невинного соседа. Вы много раз проявляли симпатию народам, борющимся за свою независимость; почему же Вам не выказать подобного и нам? Мы прилагаем все возможные усилия, чтобы править нашей страной по справедливости, соблюдая новые законы, принятые нами; мы будем справедливы и со своими гражданами, и с теми из иностранцев, что посетят нас. Надлежит ли, в таком случае, такому великому государству, как Ваше, пытаться уничтожить нашу маленькую страну, или же Вам следует помочь нам с осуществлением задуманных нами реформ?
У нас нет другого выхода, кроме как оставить разрешение нашего вопроса на волю великих государств. Вы – одно из них, и мы открыто говорим Вам о наших целях. Поступите же с нами справедливо, не уничтожайте наших жилищ и храмов. Не проливайте нашей крови безосновательно. На любое великое государство беспричинное уничтожение человеческих жизней ложится пятном; захват беспомощных детей и женщин в ходе бесчестной войны, которую вы ведете против нас уже долгое время, противоречит всему, что считается правильным и справедливым. Вы обманываете мир, заверяя его, что мы дикари, и под этим предлогом ведете войну против нас; мы же – человеческие существа, такие же, как и вы. Заклинаем вас не проливать нашей крови, ибо нет у нас другого выхода, как защищать свою страну до последнего».
Указанное письмо было доведено не только до губернатора в Тифлисе, но и до самого Императора, когда он прибыл туда. Справедливости мы так и не увидели, а русский меч остался обнаженным против нас. Более того, тирания их не остановилась на захвате нашего скота, сожжении наших жилищ и храмов и других неслыханных зверствах; с тем, чтобы предать нас голодной смерти в наших горных убежищах, они уничтожают на равнинах весь наш урожай на корню, захватывают наши земли. Они обращаются с нами в невыносимой, варварской манере. Нам, доведенным до отчаяния, оставалось лишь дать последний решительный бой нашим врагам, со всеми силами, что у нас оставались, и восемь месяцев назад война возобновилась с новой энергией, что привело к жертвам в двадцать пять тысяч человек с обеих сторон и ужасающим уничтожением имущества. Мы, с одной стороны, отбиваем атаки врага, а с другой пытаемся улучшить управление нашей страной. Россия же грубой силой пытается нас покорить; в нейтральных водах Черного моря она перехватывает при каждой возможности любое судно, на котором находятся наши сограждане, так, чтобы у нас не оставалось убежища на суше, чтобы у нас не было возможности передвижения по воде. И все же, мы предпочтем умереть, чем склонить голову под ярмо России.
Если нас вынудят эмигрировать, покинуть наши дома, веками защищаемые нашими праотцами, проливавшими за них свою кровь, наша нищета окажется огромным препятствием; поистине, как можем мы увезти наших собственных жен и детей, и вдов и сирот и других беспомощных родственников тех, кто убит в этой войне? Такое предприятие уничтожит беженцев, и навсегда сотрет наше имя – черкесы – с лица земли.
Перед лицом таковых непреодолимых трудностей, мы единогласно решили передать разрешение нашего дела на волю великих государств, будучи внутренне убеждены, что они однозначно осудят поведение нашего врага, и заклеймят его соответствующе. Наши взоры обращены в первую очередь в сторону Вашего Милосерднейшего Величества, а также в сторону народа Вашей страны, чья любовь к свободе, справедливости и сочувствие к угнетенным известны даже на нашей несчастной Родине. Соответственно, мы ищем Вашей защиты, убежденные, что Вы поддержите нас в наших испытаниях. Для достижения столь желанного нами результата, мы прибыли сюда от имени черкесских и абазинских обществ, с тем, чтобы смиренно представить наше дело перед Вашим могущественным престолом, чтобы рассказать Вам о нашем печальном положении, и призвать вмешаться для предотвращения полного уничтожения государства с более чем миллионом жителей, составляющим плоть от плоти остального мира.
Это и есть то дело, которое мы хотели представить Вашему Милосерднейшему Величеству от имени черкесского и абазинского народов, ибо у них нет сомнения, что Ваша мощная поддержка поможет им достичь желаемого результата, а именно защитить их имя, дома, честь, править своей страной мирно и законно».
Это было письмо делегации из Черкесии, обращенное к английской королеве (я нашёл в интернете). Мысленно я поблагодарил своих братьев, кто отыскал и выложил это письмо. Именно это обращение и поиск ответов на множество вопросов, которые не давали мне покоя, современные реалии в мире, складывающиеся сегодня, помогли мне выявить ответ. А ответ был таков, что я даже осмелился озвучить Кургоко Атажукину:
– Князь, я много лет искал ответ на мучивший меня вопрос: как так могло случиться так, что два соседа, между которыми еще со времен царя Ивана IV был заключен военно–политический союз, которые сотнями лет дружили и не враждовали, в трудную минуту приходили на помощь друг к другу, даже породнились, в одночасье стали врагами, а русский народ даже стал убивать и истреблять черкесский народ. А дело в том, что именно английское королевство, именно правители этой страны стали теми «шайтанами–искусителями», шептунами черкесского народа, убеждающими их в необходимости ожесточённейшего сопротивления.
– Подожди. Ты хочешь сказать, что наши земляки поехали с просьбой о защите к тем, кто затевает войну против нас?
– Да. И со стороны в моих глазах это выглядит как наседка пошла просить волка не трогать её цыплят. Волк говорит, что не тронет, а сам зубы точит.
Кургоко слегка побледнел, не веря моим словам.
Я продолжил: Нас будут настраивать против русских. А эти же шайтаны – англичане через своих дипломатов будут говорить русскому царю и его приближенным, что черкесы – не народ, а сплошные разбойники, которые только и живут тем, что нападают на приграничные районы России и грабят ее жителей.
Возмущённый Кургоко ударил кулаком по столу так, что казалось, что стол сейчас рассыплется.
– Да как такое возможно! Мы всю жизнь живем честным трудом! Каждый из нас – пахарь, кузнец, животновод, пастух, лекарь! У нас дармоедов нет! Мы с детства приучаем своих сыновей держаться в седле, овладевать воинским искусством! Это наглая ложь! Это бесчестно! – бушевал Кургоко.
– Да, – подумал я, – это бесчестно. В Черкесии того времени живёт пять миллионов человек. И все пять миллионов одним росчерком пера отнесли к разбойникам. Нынешнее население Санкт – Петербурга составляет по официальным данным пять миллионов человек. Вот если бы эти миллионы занимались разбоем, то куда бы они побежали? Предположим, что в Финляндию и что – то да награбили. Съели и забыли. А питаться – то нужно каждый день, и даже три раза в день! И куда бежать грабить каждый день, чтобы прокормиться? Раз ты всех соседей у границы ограбил, им самим питаться нечем, сам ты ничем не занимаешься, так недолго и тебе и соседям на тот свет от голода отправиться. Зерно за один день не вырастить, плоды на дереве за один день не созреют, корова за один день не отелится. Мне было стыдно за историков, и обидно за мой народ, описываемых как «привыкших на родине жить грабежом и разбоем».
В Сочи во время экскурсий на вопросы туристов о том кто на этих землях раньше жил экскурсовод отвечает легко и непринуждённо: туземный народ. Смешно и глупо! Не в пример просвещенным народам Европы, где мылись два раза в жизни – когда крестили, и когда омывали, этот «туземный» народ пять раз в день делал омовение, содержал себя в нормах тщательной гигиены, чтобы предстать перед Всевышним. У этого «туземного» народа отродясь не было домов терпимости, трактиров и прочит паразитирующих атрибутов «просвещенных» народов. Не было нищих и попрошаек, тюрем и каторги. Статные черкесы и изящные черкешенки не прятали свои изъяны густым слоем пудры или искусственными париками. И не было необходимости отводить зловоние немытого тела ароматами благовоний и духов. Этот «туземный» народ не строил козни и не расставлял капканы для уничтожения соседних народов, а жил честным трудом и с достоинством. Фильм «Отверженные» режиссера Тома Шеклэнда больше часа смотреть невозможно: столько в просвещенной Европе творится зла!