Капли крови на нити времён
Шрифт:
– Ну, я пойду, пожалуй… Ты придёшь завтра, Джейми?
– У меня лекция, – кивнул он.
– Тогда до завтра, – она снова вздохнула и пошла прочь.
– Её сердце разбито, – заметила я. – Тоже печальный опыт?
– Доктор Теодор Абрахам слинял в Америку. Преподаёт в Гарварде, – взглянув ей вслед, объяснил Джеймс. – Сури – блестящий ученый и не менее блестящий преподаватель, но совершенно не приспособлена к реальной жизни. С ней постоянно что-то случается. Я взял её под опеку. Видимо, она решила, что теперь у меня есть жена, и я не стану о ней заботиться.
– Они все здесь такие странные? – поинтересовалась я.
– Да,
– А ты здесь при чём?
– Мне кажется, что я тоже немного странный. Хотя, Сури уцепилась за меня именно потому, что я что здесь, что в большом мире, как рыба в воде. Да и Грегори тоже. Я их защищаю, я решаю их проблемы, я их утешаю, если им становится грустно. Кстати, мне нужно зайти к нему! – Джеймс встрепенулся и решительно взглянул на меня. – Пойдём в библиотеку. Я представлю тебя миссис Дэвис и займусь своими делами. Остальное посмотрим потом.
Библиотекаря миссис Дэвис мы застали на боевом посту, несмотря на воскресенье. Это была энергичная женщина средних лет с приятными мягкими чертами лица, несколько несогласующимися со стальным блеском бледно-голубых глаз под широкими тёмными бровями. Джеймс выразил ей сочувствие по поводу прохудившейся крыши и представил меня. Он сразу без обиняков объяснил, что я буду помогать ему в научной работе, и потому он просит предоставить мне возможность работать с имеющимися в библиотеке колледжа книгами и рукописями.
Миссис Дэвис, которая и без того смотрела на меня очень доброжелательно, после этих слов и вовсе прониклась ко мне симпатией и предложила немедленно осмотреть библиотеку. Джеймс протянул мне ключи от машины и квартиры и, поцеловав в щёку, направился искать своего странного профессора Мидланда. А я вслед за миссис Дэвис пошла по огромному старинному залу, заполненному книжными полками, и разделённому по горизонтали широкой деревянной галереей, украшенной резными перилами.
Джеймс, выйдя из библиотеки, прошёл в большой двор и, миновав газон, вступил под своды галереи.
– Доброе утро, сэр! – чирикнул сбоку юный голосок и, обернувшись, он увидел восторженный взгляд голубых глаз.
– Доброе утро, мисс…
– Майлз! – с готовностью сообщила она. – Ли Майлз! Я ваша студентка и очень много слышала о вас. Мне хотелось бы заниматься Бронзовым веком, и я ждала, когда начнётся ваш курс!
– Тогда до завтра, мисс Майлз! – очаровательно улыбнулся он.
– О, прошу вас, зовите меня Ли! – воскликнула она.
Он усмехнулся и, открыв низкую дверь, вошёл. Пройдя по коридору, он свернул на площадку, миновав ведущую наверх узкую лестницу, и уже подходя к двери в кабинет профессора Мидланда, подумал, что пора бы завязать с этими улыбками. Глупые девочки так и липнут к этому огоньку, но, как бы они ни были хороши, теперь он женатый мужчина. И хоть он полагал, что его супруга не страдает от болезненной ревности, вряд ли ей понравится то внимание студенток, которое он неизменно привлекает к себе. Решив так, он толкнул дверь и вошёл в небольшую комнату, где у стен стояли заставленные книгами шкафы, а два огромных письменных стола были завалены бумагами, книгами, блокнотами и студенческими эссе. Среди этого бумажного хлама затерялись выкопанные из земли черепки и осколки костей самых разных эпох.
Профессор Мидланд жил не в колледже. На окраине
Поэтому возвращение Джеймса в колледж профессор воспринял с некоторым облегчением, надеясь снова загрузить его посильной помощью в той части, в которой допустимо нагружать коллегу, а не штатного помощника.
Джеймс вошёл и, с недовольством окинув взглядом царивший в кабинете бардак, холодно взглянул на профессора:
– Какого чёрта, Грегори? Я не ожидал, что ты будешь рассыпать моей жене комплименты, но изобразить элементарную вежливость было вполне в твоих силах.
– На кой чёрт ты притащил её сюда? – хмуро спросил тот.
– Мне казалось, что люди женятся, чтоб жить вместе. И я хочу, чтоб моя жена была со мной. И вообще, не суйся не в свои дела. С тебя хватит того, что ты найдёшь в себе силы соблюдать правила приличия в общении с дамой.
Его резкий тон значил, что Джеймс не намерен допускать подобное поведение с его женой. Он слишком хорошо знал своего профессора, чтоб понимать, стоит дать хоть каплю послабления, и он продолжит упорствовать в своей грубости. И Мидланд решил уступить. Непримиримый блеск холодных глаз Джейми был слишком хорошо ему знаком. Этот парень умел заморозить антифриз, не выходя из роли денди.
– Ладно, ладно, – проворчал профессор. – Извини, если я оскорбил твою жену…
– Ей плевать, – резко перебил Джеймс. – Она не страдает от комплексов при столкновении с чужим хамством. Но я, действительно, чувствую себя задетым. Думаю, что я заслужил, чтоб ты с уважением относился к моим чувствам и моей жене.
– Я ещё раз приношу извинения, – покаянно произнёс профессор. – Я просто подумал, что она будет мешать твоей работе…
– Это жена, а не любовница, – резко ответил Джеймс. – У нас общая жизнь. И до этого момента она помогала мне, а не мешала.
– Она ведь умна? – неожиданно спросил Мидланд. – Не думай, что я не заметил. Она очень умна. Другая девушка не привлекла бы твоё внимание, какой бы красавицей не была. И уж тем более ты не привёз бы её сюда. Тогда последний совет. Не позволяй ей заниматься наукой самостоятельно. Пусть просто помогает. А я обещаю, что впредь буду предельно учтив.
Джеймс какое-то время молча смотрел на него, а потом слегка расслабился.
– Я принимаю твои извинения, приму к сведению твой совет и надеюсь, что ты не забудешь о своих обещаниях. Где твой негр? – он кивнул в сторону небольшого стола, стоявшего у окна. Он был чист, если не считать бювара, письменного прибора и ровной стопки папок разного цвета и степени потёртости.