Капля дёгтя и полмешка радости
Шрифт:
По-моему, Степан Григорьевич радовался этому не меньше нас. Из всех взрослых, с которыми я знаком, пожалуй, никто так хорошо и внимательно не относится к ребятам, как он. Вот недавно Степан Григорьевич показал Гоше, как размонтировать колесо от старой инвалидной коляски. Гоша где-то нашёл его и старался разобрать. Только у него ничего не получалось. Это очень сложная штука — размонтировать колесо. А Степан Григорьевич быстро снял шину, камеру и разъединил диски. И поговорить с ним можно о чём угодно. Всегда что-нибудь интересное узнаешь. Вроде как тогда о террариумах. А главное, он относится к нам
— Конечно, понемножку завоёвываем. Заметил, как они глядели на нас, когда получила Светка справку о здоровье Буяна? То-то и оно! Так что тянуть нечего.
ПАДЕНИЕ МАИСА
Воскресенье выдалось тёплое и солнечное. Когда мы вернулись к себе во двор, то увидели там почти всех наших подопечных со своими хозяевами.
Возле сидящих на скамейках жильцов лежали красавица Найда и злюка шпиц Дамка. Пойнтер Лоцман и два коротконогих щенка-боксёра, один из которых только что переболел чумкой, шагали по асфальтированной дорожке со своими хозяйками. А около нашей вольеры рядом со Степаном Григорьевичем сидел Арс.
— Только Кубарика недостаёт! — засмеялся Вадик, и Гоша тотчас побежал за ним.
Выскочивший через несколько минут из своего подъезда Кубарик даже взвизгнул от восторга. Он ещё ни разу не видел вместе столько собак. Кубарик то тявкал на них, то подбегал к кому-нибудь, припадал на передние лапы, а потом подпрыгивал, стараясь схватить за ухо. Собаки относились к его проделкам равнодушно. Только злюка Дамка неожиданно завиляла хвостом и лизнула Кубарика в нос. Вот так злюка!
В дверях одного из подъездов показалась дошкольница Тонечка. Она несла две маленькие клетки с жёлтенькими птичками.
Бориска поспешил помочь Тонечке и взял одну из клеток. Девочка тут же предупредила его:
— Не тряси клетку. У Тошки голова закружится. И воду не разлей, клетку испачкаешь.
— А ты под ногами не вертись, — добродушно заметил ей Бориска. — А то я упаду с клеткой.
— Покажи-ка нам своих щеглов, — сказал я Тонечке.
— Это не щеглы, а канарейки, — поправила она меня. — Этот вот, Тошка, — кенар, самец, значит. Меня зовут Тоня, а его — Тошка. Папа так придумал. Потому что он мне его в день рождения подарил… Ой! А кошек тут нет? — оглядываясь, спохватилась Тонечка. — Мой Тошка очень боится их. Видите, он без хвоста. Это кот ему выдрал.
— Нет, нет! Не беспокойся, — поторопился успокоить ее Бориска, — меня все кошки боятся. Мы их сюда не подпускаем.
— Очень правильно поступаете, — рассудила Тонечка и опять защебетала: — Мой Тошка ужасно умный! Всё-всё понимает. Смотрите! — Она достала из кармана платьица семечко и протянула кенару. Тот сразу схватил угощение. — Сейчас он очистит кожуру и съест.
Но Тошка не стал чистить семечко, а небрежно уронил его на
— Тошка, возьми, сейчас же возьми! — потребовала Тонечка.
Тошка и клювом не повёл. Вместо этого он влез в купалку и затрепыхался в ней, подняв фонтан брызг.
— Фу-ты! — отскочил от клетки Бориска. — Обрызгал всего.
— А ты не стой рядом, — заступилась за птицу Тонечка. — Сам-то небось мылся утром, а Тошка не успел.
— А это кто? — спросил я, кивнув на другую клетку.
— Канарейка Буравочка, — с готовностью объяснила девочка. — У меня есть любимая подруга Соня Буравцева. Теперь она переехала в другой район, а перед отъездом подарила мне эту канарейку. Потому я так и назвала её — Буравочка. Она совсем ещё молодая. Ей всего полгодика. Но тоже ужасно умная! Вы это сами увидите.
В это время из крайнего подъезда Светка с Олей и Антоном вынесли какой-то деревянный ящик с дырками. Гоша побежал к ним и радостно объявил:
— Морские свинки! Из двести второй квартиры!
— Выпустите их из ящика в вольеру, — предложил я, вешая клетку с кенаром Тошкой на сучок тополя.
— А не убегут? — забеспокоилась Оля.
— Мы за них головой поручились, — сказал мне Антон.
— Теперь не убегут. Все дырки заделаны.
Я поставил ящик в вольеру и открыл дверцу. Свинки одна за другой выскочили на песок. Их было пять штук. Сначала они немножко пощурились от яркого солнца, потом самая большая свинка, белая с чёрными пятнышками, пискнула и побежала вдоль загончика. За ней тотчас устремилась вторая свинка, поменьше. На следующем кругу к ним присоединились три маленьких свинки. Так они и бегали друг за другом.
— Целый поезд! — засмеялся Антон.
— Перевесь мои клетки в тень, — попросила меня Тонечка, — чтоб макушки птичкам не напекло.
Пока мы перевешивали клетки в тень, Павлик ещё с одним дошкольником принёс в нашу вольеру двух хомячков.
— Как растолстели! — ахнула Оля.
— Это они про запас еду за щёки спрятали. Там у них специальные мешочки, — пояснил дошкольник.
Хомячков пустили к морским свинкам. Они стали рыть в песке ямки, а потом выплюнули в них свои съестные запасы, зарыли ямки и уселись рядом сторожить.
Во двор вышла десятиклассница Лена Фролова. В клетке, которую она держала, сидели на жёрдочке два волнистых попугайчика. Попугайчики были зелёные с фиолетовыми хохолками и хвостиками, которые переливались на солнце.
— Дай-ка я их тоже в тень повешу, — предложил Гоша, а то солнце им макушки напечёт.
— Пусть напечёт, попугайчики любят тепло. Их родина — Африка.
— А где родина канареек? — спросил Павлика Гоша.
— Здесь, у нас, — не совсем уверенно ответил Павлик и торопливо спросил Лену: — Как зовут твоих попугайчиков?
— Франтик и Франтиха, — ответила Лена.
Попугаи поняли, что говорят про них, и принялись повторять на разные лады:
— Франтик!
— Фран-ти-ха!
Их выкрики послужили сигналом канарейкам. Тошка завертел хвостом, чивикнул, а потом ответил попугаям трелью с переливами. Его тут же поддержала Буравочка. Только у неё получилось одно тоненькое «Пи-пи», как у цыплёнка, и никаких трелей. Попугаи залопотали что-то непонятное.
— Наверное, по-африкански, — предположил Антон.