Капля крови в снегу. Стихотворения 1942-1944

Гор Геннадий Самойлович

13. «Кошачье жаркое. И гости сидят…»

Кошачье жаркое. И гости сидятЗа тем же столом.На хлеб я гляжу, кости считаюИ жду, когда гости уйдут.Но вот входит тесть (смерть, сон).Гостей на салазках везут.Меня на салазки кладут и везут.Навстречу идёт почтальон.Телеграмма от жены: «жду».Стекла сияют. Солнце кричит.Деревья стоят, утонув навсегда.Дома утонули.

И люди в подштанникахВ пустоте, где воздух съедят.И сердце стучит и зовёт к жене,А санки скрипят, всё скрипят и скрипят.И вот уж… но тёща устала и сбросила в снегНа дороге я синий лежу.<Июнь> 1942

14. Тоня-река

Белые ноги в траве.Дерево в юбке большоеОбнимет. Ветвями подымет.То девушка Маня берёза,То девушка манит меняИ с собой уведёт.Но девичьи ласки мне не по нравуИ девушка-дерево мне не по праву.Чтоб руки упали, чтоб ноги поплылиЗарежу жену. И сердце утонет.Заплачет река и застонет —Тоня-река.Июль 1942

15. «А девушка тут где смеялась, любила…»

А девушка тут где смеялась, любилаНо смех уж застыл и остыла любовь.И нож уж ползёт по руке, где скользила,Где радость текла и гремела весёлая кровь.И нож уже в теле как скрежетИдёт не спеша и всё глубже и режетИ нож по груди где ласка – тоска.Где милое, страшное, Люда, Людмила?Ты девочкой прыгала, папу любила,Ты девушкой стала и вот ты доска.А нож всё ползёт, и всё режетИ режет и нежит и режет,А нож всё ласкает жестокийКак дети, острый и нежный.И двое стоят и смеются бесстыдноИ смотрят в тебя как будто им видноДушу твою, светлую ветку.То ветку живую срубили бездушно.Зарезали девушку. Плачет воздушноНебо тоскует по той что ЛюдмилойЗвалась. Что была певуньей, девчонкойЗастыло, обвисло стало синей печёнкой,Что было девчонкой, что прыгало, пелоЧто речкой гремело о камни так смелоЧто девочкой Людой девчонкой звалось.Июль 1942

16. «И девушка вошла в меня…»

И девушка вошла в меня,И девушка в меня врубилась,И девушка схватив меня,И на бегу в меня влюбилась.Её размашистый напорВ меня ударил как топор.Её взволнованный ударМеня уносит как угар.Ту девушку

зовут река.В её руке ворчат века.И бьёт ногами по плотуИ та не та и ту не ту,Себя уносит налету.Её рука на берегу,А берега не берегут.Она меня бегом схвативС собой уносит как мотив.И я как стон давно во ртуВода в крови и налету.Июль 1942

17. «Плыл кораблик на боку…»

Плыл кораблик на бокуИз Китая, из Баку.Видит, поп лежит на брюхеС самоваром на полу.Видит, поп с ногами в ухеИ с женою пополам.Плыл кораблик на бокуИз Тамбова, из Баку.Видит он, лежит карасьИ девица словно князь.У девицы в моче ВалиТри кобылы ночевали.У девицы между ногТреугольник и пирог.У девицы между рукСдох зажаренный петух.У девицы между плечЖдёт с запиской меня меч.У девицы между перьевСпят Ловушкин и Савельев.У девицы между ляжекЯ сижу с руками тожИ точу ногами нож.Плыл кораблик на бокуИз Парижа, из Баку.Видит он, сидит короваИ руками вертит блюдо.– Здравствуй Вера. Как здорова?– Я здорова как верблюд. —Отвечает Вера. Бьют.Бьют её. Плюют. И режут.А она с ногами в тесте,А её ногою тесть:– Негде, милая, мне сесть.Плыл кораблик на бокуИз Европы, из Баку.Видит он, спешит красоткаА у ней в руке чесотка.А у ней в ноге кинжал.Черт её меж ног зажал.Плыл кораблик на бокуИз Китая, из Баку.Июль 1942

18. «С воздушной волною в ушах…»

С воздушной волною в ушах,С холодной луною в душеЯ выстрел к безумью. Я – шахИ мат себе. Я – немой. Я ужеНичего и бегу к ничему.Я уже никого и спешу к никомуС воздушной волною во рту,С холодной луной в темноте,С ногою в углу, с рукою во рвуС глазами, что выпали из глазницИ пальцем забытым в одной из больниц,С ненужной луной в темноте.Июль 1942

19. «Лежу с женой вдвоём в квартире…»

Лежу с женой вдвоём в квартире,

Конец ознакомительного фрагмента.