Капо Юрий, море и фея Калипсо
Шрифт:
Где-то через час после моего исчезновения началась возня с бросанием об стену сотовых телефонов, но я уже говорила, что это совершенно обычное дело, как будто в теннис погонять, а памятуя наше объяснение в саду, так даже и естественное. Но телефонов для апофеоза оказалось, конечно, мало, так как потом, по словам Каштанова, Юрий Анатольевич вдруг схватили со стола большущее блюдо с картинками из сельской жизни и говорит (причем, что интересно, говорит Каштанову): - я, из любви к Наташе, вот что могу сделать!
– И, размахнувшись, собирается бросить блюдо в стену.
Тут, - говорит Каштанов, - я немного
Я, - говорит Каштанов, - видя, что капо уже не остановить, кричу девчонкам: пригнитесь!.. Они пригибаются, блюдо пролетает прямо над ними, ударяется о стену и разбивается со страшным шумом на тысячу кусков!
Тут, - говорит Каштанов, - все немного охренели и ненадолго наступила тишина. Сначала, по-моему, никто не понял, что произошло, а потом почему. Все как-то подумали нехорошее. Пауза длилась, пока Юра не пробурчал что-то типа “х…ли вы тут под руку лезете” и Наташка не засмеялась и не сказала ему, чтобы он смотрел, куда и что бросает. И тут все облегченно загалдели, засмеялись, снова включили музыку, и через пару минут помещение было снова полно птичьим щебетом, как лес весной, будто бы ничего и не произошло.
И, что интересно, - удивляется Каштанов, - я так понял, что девчонки даже не очень испугались. Наверное, такие случаи в их жизни не очень необычное дело. И Юра тоже, хотя сначала немного обалдел (ведь если б я не крикнул “полундра”, непонятно что было бы, несчастный случай на производстве ?), но виду не подал и уже через пять минут мне сказал:
– А ты, - говорит, - что можешь для Наташки сделать?
Каштанов смеется: - пришлось и мне взять со стола бутылку какой-то чачи и ею доказывать своё хорошее отношение к Наташе. Причем Юра еще возмущался: - что-о ?! Вот, значит, как ты к Наташке относишься!.. А она, мол, о тебе еще отзывалась так хорошо!..
– Насилу его успокоил. Типа того, что мне тоже надо было какую-то вещь подороже разбить.
– Чтобы, - говорит, - я видел, что ты ее тоже любишь.
Вообще, говорит Каштанов, мы там много посуды попортили. Жалко даже, все ведь непростое, не из магазина “Икея”, в общем. Зато Юрий Анатольевич были довольны - разрядка, как никак. Детант… - Каштанов снова смеется и смотрит на меня:
– Кстати, так я до конца и не понял, что это было.
– Что было - то было, - глубокомысленно заметила я, задумчиво глядя за темные и заиндевевшие от осеннего холода окна городского Макдональдса, в котором и происходил цитируемый разговор.
– Достала она его на тот момент очень. Случайность - это знаешь что? Неожиданно проявляющаяся закономерность. Сказал еще Паскаль.
– Надо будет почитать, - кивает Каштанов.
Некоторое время проходит в молчании.
– А я-то думал, что это все писатели выдумали, - после паузы замечает Каштанов.
– Он, конечно, сила… Мощный человек, хоть и страшен.
Я поднимаю брови. Каштанов видит это и считает нужным добавить: - я думаю, - говорит он, - что разбитая посуда - это не простой вандализм, Юра хотел показать, что он очень страдает, а она этого не замечает, да? Он мне так
– Еще бы, - сказала я, - конечно, не жалко. Еще обкомовский сервиз-то, наверное, казенный. Чего его жалеть?
Каштанов поморщился, наивная птичка-колибри:
– Ну, это ты зря. Ему же за все платить придется, наверное ?
Я молчу. И тогда он говорит (Сам! Но - после паузы):
– Хотя… сложно сказать.
Так что проблески классового сознания у нашего маэстро есть, еще остались.
7. Розовая ванна вождя
Но жизнь продолжается. Утро… Обнаженный Каштанов, что-то смущенно бормоча и натыкаясь на обстановку, удаляется в ванную. Я пытаюсь нащупать бутылку минеральной воды, которую поставила у кровати чья-то заботливая рука, но забыла открыть.
И тут, деликатно постучавшись, в комнату заглядывает какой-то очень большой мужчина из Юриной охраны, минуту молча наблюдает картину распада и говорит, чтобы мы собирались и выходили завтракать.
– Через час будут поданы машины, и мы поедем на экскурсию.
– Какую экскурсию ?..
– прохрипела я.
– Осматривать дачу Сталина.
– Чью дачу ?!..
– с ужасом переспрашиваю.
– Иосифа Виссарионовича Сталина, - повторяет охранник.
– Боже мой, зачем ?!..
– Так хотят Юрий Анатольевич.
Нет, в свете нашего недавнего “объяснения”, пьяного покушения на жизнь Наташи Д. и вообще всего предыдущего “экскурсия на дачу товарища Сталина” выглядит даже логично, но с похмелья… И я прошу меня оставить, говорю, что плохо себя чувствую, что я не хочу, что частная жизнь тиранов меня не интересует, но меня очень вежливо, но твердо просят “не разбивать компанию” - раз мы все едем смотреть, значит, все, и потом шеф сказал, что обратно сразу в “Мэдисон”, а на фазенду больше не заезжаем.
В общем, следующий кадр - я, с дикого похмелья, у обочины дороги сижу на каком-то камне. Укачало, естественно, дорога в замок людоеда - почти серпантин. Каштанов даже сделал фотографию, не знаю зачем. Я с похмелья, на фоне гор. Я ему потом много раз говорила: зачем ты меня снял, отдай негатив, но он только улыбался таинственно. Еще один Нестор-летописец. И знаете, куда нас привезли? Правда, на дачу Сталина. Нет, честное слово! Я-то сначала думала, что охранник ошибся. Перепутал что-нибудь. Там рядом еще какой-то крутой санаторий, кажется бывшего ЦК или хрен знает чего, и я по дороге подумала, что человек что-нибудь перепутал или оговорился по Фрейду. Но нет, не оговорился.
Действительно, санаторий бывшего ЦК, теперь не пойми кого, администрации края или (и?) частное владение, но расположено все на территории бывшей сталинской дачи. Не стали, как говорится, далеко ходить. Яблоко, так сказать, у яблоньки. Причем, меня, даже с похмелья, поразили две вещи, не знаю, в каком порядке их расположить: то, что все закрыто, но содержится в полном порядке, во всяком случае, основной дом (я специально смотрела, через щелку в окне, там всё портьерами занавешено, но щелка, как всегда и везде у нас, есть), и скромность вождя. До нынешних очень далеко. Все, как в старых учебниках: кресла под белыми чехлами, круглый стол и кожаные диваны. И все.