Каприз леди Авроры
Шрифт:
– Ну и оставайся, - буркнула рыжая.
– Тольку от тебя никакого. Сами управимся.
– Ффор!
– рявкнул на нее Или, и Аврора вспомнила, что это было не совсем хорошим словом…
– Слишком медленно идем, - пробурчала Майя, в очередной раз замедлив шаг, чтоб подождать отстающую наследницу Незыблемого престола.
– Ты ногами, что ль, перебирай пошибче. Вот же мышь белая.
– У меня имя есть, - раздраженно отозвалась Аврора; она не поспевала потому, что натерла взмокшими от росы башмаками пятку и теперь прихрамывала.
–
– Только и ты забыла: ты не в Синем дворце, а далеко-далеко от него, от всех своих слуг, воинов, от папочки грозного. И здесь наши с Кортом владения, а не твои. И называть я тебя здесь буду так, как захочу! Ясно, белая мышь?
Ох, как же захотелось Авроре вцепиться ей в рыжую башку! Прям руки зачесались - вот как захотелось. А еще - лицо расцарапать. И коленкой в живот угостить. И по траве покачать, и лицом в землю потыкать, чтоб поела чернозема вволю.
Но юная леди сдержалась. Вспомнила о том, что без этой наглой хамки до Березового креста ей не добраться. Разве знает она здешние места? Нет, конечно. Кроме Синего дворца и главных улиц стольного Гримтэна ничего дочь Исидора не знает, ничего не видела. Как в тюрьме жила…
– То-то, - Майя, отметив, что Аврора молча проглотила обиду, сменила гнев на милость и заговорила уже более мягким тоном.
– Ладно. Покажи мне свою ногу. Что там? Мозоль? Мозоль если сейчас не залечить, потом еще медленней ходить будешь. Так что садись на пенек и скидывай сапоги.
За одну минуту она осмотрела стопы Авроры и принялась колдовать над двумя белыми волдырями, что вздулись на левой пятке. Проколола их иглой и выдавила прозрачную жидкость, сморщив пузыри. Затем протерла их влажным тампоном, и девушка ойкнула: защипало довольно сильно. Майя тем временем плотно замотала пятку-страдалицу бинтом и хлопнула Аврору по колену:
– Порядок! Только смотри: повязку не сдвинь.
– Башмак подай, - хмуро попросила девушка.
– Это не надо, - махнула рукой рыжая.
– Завечерело. Будем на ночлег устраиваться. Место тут подходящее, - кивнула на огромную ель, которую вполне можно было использовать, как навес.
– За ночь шлёпалка твоя поздоровеет, и двинем дальше: туда, куда договаривались. Согласна?
Аврора не ответила. Лишь кивнула, все еще хмуря свои тонкие каштановые брови.
Майя сделала, как сказала. Она устроила под елкой что-то вроде очень уютного гнезда. Натаскала хвойных веток и мха, по-особому разложила их, застелила все плащами, бросила сверху одеяло и пригласила Аврору располагаться в центре сего сооружения.
– Пока Корта нет, заботиться о тебе, видно, мне придется, - посокрушалась Майя, выуживая из сумок съестные припасы, которые должны были составить их ужин.
Через пару мгновений девушки мирно жевали пшеничные лепешки и вяленую свинину. Аврора - в мягком "гнезде", подвернув под себя ноги; Майя - на корточках у маленького костра.
Стемнело совершенно, и в лесу похолодало. Заухал филин, застрекотали кузнечики. На огонек слетелась веселая мошкара.
– Слушай, а почему ты домой не хочешь? Корт ведь тебе предлагал - я слышала. Вот не пойму: зачем тебе, неженке этакой, с нами по лесам шариться? Самое время в Синий дворец вернуться. Из-за тебя и так переполох по всей стране, - говорила Майя, швыряя в огонь мелкие веточки и наблюдая, как жадно пламя ест их.
– Слушай, а может, ты на Корта глаз положила?
– вдруг спросила рыжая, пронзительно глянув на Аврору.
– Вот еще. Ну и глупость, - буркнула девушка и порадовалась, что сидит в тени, и Майя не может видеть, как загорелись ее щеки.
– Да знаешь, сколько кавалеров в замке моего отца? Да ко мне уже пару раз сватались!
– Ну и как?
– поинтересовалась Майя.
– Никак.
– Чё так?
– Не хочу я замуж. Рано мне замуж.
– Рано?
– Майя ухмыльнулась.
– По мне: так в самый раз. Была б ты замужем, не было б у тебя охоты из дворца дергать.
– Надоело мне во дворце!
– Да ну?!
– рыжая вновь ухмыльнулась.
– Императорская дочка, кавалеров уйма, танцы, наряды, сладкое каждый день. И надоело? Да ну?!
– и расхохоталась.
– Это мне надоело! Надоело по лесам бродяжить, мечом махать, убивать за деньги!
– зло выпалила и тут же вздохнула.
– Я дом свой хочу. Мужа, чтоб меня любил. Семью, чтоб детишек - пять, не меньше. И кухню с печкой. С большой белой печкой. Чтоб пироги печь. И кашу с мясом творить. А когда холодно, чтоб спать на печке, - опять вздохнула, прогнав все эти фантазии у себя перед глазами.
– Только ничего этого нет, и не будет. Шипам ничего из этого не положено… Так что забудь про Корта, белая мышь, - горько усмехнулась, опять посмотрев на притихшую под елкой наследницу Незыблемого престола, а та, не мигая, смотрела и слушала.
– И мой тебе совет: хорошо подумай насчет возвращения. Если что-то ты там к Корту чувствуешь, то сама посуди: отправившись домой, ты ему большое облегчение сделаешь. Ведь из-за тебя император начал на него охоту. Убьют из-за тебя Корта. Пока ты за ним ходишь - и смерть за ним ходит. Верная. И он это знает. Только не говорит. И не скажет. Но я-то могу сказать…
Засыпая, Аврора не знала, что ее спутница только этого и ждет, и внимательно следит за ее дыханием. Как только наследница престола перестала вздыхать и покашливать и погрузилась в сон без сновидений (намаялась она за день), Майя тихонько покинула свое ложе и, опоясавшись мечом, бесшумно скользнула в лес.
То, что крутилось в ее голове, девица-Шип задумала еще тогда, когда столкнулась с пафарийцами и из их разговоров поняла, что за "белая мышь" увязалась за убийцей Кортом.
У Майи был план, как она считала - замечательный. В случае успеха выигрывали все: она, Корт и еще куча народу. Все, кроме Авроры. Потому что Аврора в план Майи вписывалась совершенно под другим пунктом - в качестве товара.
В темноте Майя ориентировалась отлично. Как и всякий из Шипов. Поэтому, куда направляться, она видела прекрасно и уверенной рысцой бежала по пуще, сверяясь с особыми приметами, известными только ей.
– Камень-жаба, - прошептала, увидав огромный валун причудливой формы.
– За ним - Юрко-ручей. Все точно.