Каприз леди Авроры
Шрифт:
– А кого ты собрался встречать?
– продолжала интересоваться юная леди.
– Пафарийцев, - без лишних обиняков ответил убийца.
– Ремея, Адея и Мара. Так их вроде зовут, - перечисляя имена императорских ищеек, Корт проверил крепеж своих напульсников и выдернул из перевязи два малька: по одному в каждую руку.
– Пожелайте мне удачи, девочки.
– Удачи, - первой отозвалась Майя, быстро ступила к молодому человеку и коротко поцеловала его во впалую, колючую щеку.
– Удачи, - подхватилась и Аврора и тоже чмокнула Корта. Целилась в щеку - попала во впадинку под нижней губой. А все
– Спасибо, конечно, но это вовсе необязательно, - хмыкнул он.
– Это старинный обряд Шипов, - отозвалась Майя, пронзительно глядя на Аврору.
– К пожеланию удачи прилагается поцелуй. Как закрепляющая печать.
Корт опять хмыкнул, посмотрел на рыжую:
– Старинный обряд? Мне казалось: я со всеми ими знаком.
Майя вспыхнула. Аврора тоже, потому что сообразила: что сейчас произошло. Но убийца не дал продолжения этому события. Он махнул рукой в сторону:
– Быстро. Убирайтесь. Они уже близко. Я не хочу, чтоб они чуяли ваш запах. Или, - позвал он кошака, который громко и с урчанием точил когти о древний валун, - прими дам на свою спину и унеси их на восток. Обеих.
Тот недовольно заворчал, дергая ушами.
– Понимаю. Две дамы тяжелее, чем одна, но ничего не поделаешь, - улыбнулся Корт и потрепал друга по пятнистой шее.
– Нам всем сейчас тяжело. Просто потерпи. Ты же мужчина.
– Рры охо?
– с явной вопросительной интонацией произнес Или, ткнувшись усами в щеку молодого человека, совсем как недавно барышни.
– А я? Ты же знаешь, что я буду делать, - убийца продолжал улыбаться.
– Но прошу: не вмешивайся. Эта тяжба не твоя.
– Кхар!
– хвастливо заявил кошак и браво махнул хвостом, попав Авроре по любопытному носу (наследница престола стояла рядом ни разу даже не моргнула за все время разговора Корта и Или - так ей было интересно).
Убийца же ответил:
– Ты герой. Я знаю. Увези отсюда девчонок - это дело как раз для героя…
"Славно, - думалось Ремею Темной Коже при взгляде на хмурое небо.
– Гроза, свежесть. Жара надоела. Следы подмоет, но ветер будет полон новых запахов. Славно".
– Надо искать убежище, брат, - сказал ему Адей.
– Убежище?
– хмыкнул Ремей.
– Тебе что: впервой мокнуть под дождем? Ха!
Адей пожал плечами:
– Но молнии. Летние молнии жестоки.
– Пусть те, кто бежит от нас, прячутся в норы и теряют время, - отвечал Ремей.
– Мы же пойдем дальше. Как бы они не заметали следы, я чую их в этом лесу. И я знаю: они пойдут в Мирму. Потому что больше идти некуда. Эта рыжая сучка обманула нас. Из-за нее мы потеряли несколько дней. Но мы наверстаем. Вперед!
Небо словно отозвалось на его призыв - над шапками сосен прокатилось первое "граах!" Адей и Мар даже присели, испуганно глядя вверх. Они оба боялись грозы. Ремей помнил: это за ними еще с детства водилось. Он наградил одного и второго увесистыми подзатыльниками (сие средство обычно хорошо помогало) и повторил приказ "вперед!" Младшие братья хмуро натянули на головы свои капюшоны и последовали за старшим, который рысью побежал через заросли багряного папоротника.
Хлынул дождь. Шумным, холодным водопадом. Его струи хлестали по листьям и травам, сбивали лепестки с цветов, паутину с веток. Из-за этих потоков пафарийцам было плохо видно, куда бежать, и плохо слышно, что вокруг происходит. Опять сверкнула молния, тут же и гром озвался - небесный огонь обрушился совсем рядом, попав в одну из вековых елей. Она, пыхнув пламенем, с жалобным скрипом стала крениться на бок. Адей и Мар с криками рванули в первый попавшийся овражек. Вот в этот момент и Ремей согласился с тем, что стоит укрыться и переждать грозу, и прыгнул за братьями.
Ель пала, обдав схоронившихся людей вихрем брызг и горящими иголками. Но неистовый ливень не дал ей разгореться - в один миг затушил все огни.
Опять молния, опять гром - опять рядом.
Мар и Адей - два дюжих парня-воина из Пафарии - съежились в два незначительных клубка на дне оврага, боясь глаза открыть. Они бормотали молитвы, которым их в детстве обучила мать, и сжимали в руках нашейные обереги из белого агата. Ремей хотел выругаться, призвать их к выдержанности, даже дополнительных подзатыльников навесить, но не успел ни губ разомкнуть, ни рукой замахнуться.
С очередной вспышкой, с очередным оглушающим грохотом в их овраг слетел кто-то быстрый, черный и с двумя сияющими мечами в руках. Мар и Адей погибли, даже глаз не открыв - клинки черного пришельца секанули парней по склоненным шеям, перебили позвонки. Ремей спас свою жизнь: дернул головой в сторону, избегая укола в глаз, и оружие незнакомца почти по рукоять вонзилось в земляную стенку оврага.
Черный по-звериному зарычал, сверкнул странно желтыми глазами (больше ничего и видно не было на его лице, упрятанном в вязанный колпак с прорезями) и вновь рубанул - левым мечом, наискось - пытаясь рассечь пафарийцу грудь. Правый клинок в это же время поспешил выдернуть из земли. Но Ремей уже опомнился и приготовился: выхватил оружие - короткий и широкий меч - и отразил удар. Кроме того, еще и ногой добавил - неожиданному врагу в грудь. Черный, охнув, выронил один из мечей и отлетел к противоположной стенке оврага.
Ремей мельком глянул на своих братьев, которые лежали на дне. Из их перебитых шей спешила-текла алая кровь. Она тут же смывалась шумным дождем, уходя вместе с водой в траву и землю. "Мертвы, мертвы", - пронеслось в голове пафарийца. Оба брата, два верных соратника, - погибли в одну секунду. И теперь Ремей остался один на свете. И один против всего света…
Взревев пострашнее раненого медведя, пафариец бросился на врага. Тот - странное дело - уже не пытался атаковать, хотя времени было предостаточно. Незнакомец скорчился там, куда отлетел, прижимая руку к груди.
– Сдохни, тварь!
– с таким яростным пожеланием Ремей обрушил на него свои меч и гнев.
Черный, хоть и чувствовал себя не здорово, кувырнулся в бок, избегая рубящего удара в голову, и резко выбросил руку с клинком вперед, чтоб попасть пафарийцу в пах. Ремей опять спасся, благодаря своей ловкости: подпрыгнул вверх и в сторону. Но враг оказался хитрее. В тот момент, когда ноги пафарийца коснулись земли, возвращаясь из скачка, черный ударил пяткой в голень Ремея, и тот упал к братьям, на них, навзничь. Противник тут же кинулся следом и резким, точным ударом вогнал меч в грудь пафарийца, хрипло и низко прорычав: