Каприз
Шрифт:
— Боже мой, сэр, во время праздников можно было бы утопить целый пароход людей, и никто бы не заметил. По всему побережью и на реке только и слышно было, что женский визг да веселый смех. Но де Суза не мог знать, что в лодочном домике была девушка, и, ставлю десять против одного, ей надоело в помещении, и она выглядывала из окна.
— Хоскинс смотрел из окна на ваш спектакль, вы его не видели?
— Нет, сэр. Заметить невозможно. Нужно непременно выйти на балкон, чтобы вас заметили…
— Может быть, девушка и вышла. Де Суза допускает, что она все видела. Выходит
— Он уже уходит, сэр?
— Готовит яхту. Собирается в обратный путь на свой проклятый остров.
— Значит, у нас совсем мало времени, — мрачно заметил Блэнд.
— Но, я полагаю, есть и другие версии?
— О да, сэр. Их несколько. Я все еще думаю, что девушку мог убить кто-нибудь из организаторов игры. Здесь вне подозрений лишь два человека — сэр Стаббс и капитан Уорбартон. Они все время были заняты на лужайке у аттракционов. Их видели многие. То же самое можно сказать и о миссис Мастертон, если ее вообще можно включить в число подозреваемых.
— Включайте всех, — сказал майор Меролл. — Она мне постоянно звонит насчет ищейки. В детективном романе, — добавил он задумчиво, — она с ней вполне подошла бы. Но к черту! Кони Мастертон я знаю всю свою жизнь! Не могу даже представить себе, как это она затягивает петлю на шее девушки или избавляется от загадочных экзотических красавиц. Кто там еще?
— Миссис Оливер, — сообщил Блэнд. — Она составила сценарий игры. Весьма эксцентричная особа и долгое время не показывалась на лужайке. Затем мистер Алек Легги.
— Молодой человек из красного коттеджа?
— Да. Он довольно рано ушел с праздника, по крайней мере, его там не видели. Сам он объясняет, что был по горло сыт праздником и ушел к себе в коттедж. С другой стороны, старик Мэрделл — он присматривает на пристани за лодками и помогает их пришвартовывать — утверждает, что видел, как Алек Легги проходил к коттеджу около пяти часов. Не раньше. Следовательно, необъяснимым у него остается почти час времени. Он, конечно, говорит, что у Мэрделла нет никакого представления о времени и что он ошибается, тем более что ему уже за девяносто.
— Объяснение совершенно неудовлетворительное, — заметил майор Меролл. — Никаких мотивов или чего-нибудь в этом роде?
— Возможно, он домогался благосклонности леди Стаббс, — сказал Блэнд с сомнением, — а она, может быть, пригрозила, что пожалуется его жене. Он мог убить ее, а девочка могла видеть.
— И он упрятал труп?
— Да. Но провалиться мне на месте, если я знаю, где или как он его упрятал. Мои люди тщательно обыскали все шестьдесят пять акров — и никаких следов! А шляпу — предположим, ему удалось упрятать труп — он мог бросить в реку для отвода глаз. А Марлен Таккер все видела, и он от нее отделался… Относительно Марлен версия остается все та же.
Инспектор Блэнд немного помолчал и добавил:
— Еще, конечно, есть миссис Легги…
— А что о ней?
— Она заявила, что с четырех до половины пятого находилась в чайной палатке. На самом же деле ее там не было, — сказал Блэнд медленно. — Мне это стало ясно сразу же после разговора с ней и с миссис Фоллиат. Факты подтверждают заявление миссис Фоллиат. А это как раз те роковые полчаса. Есть еще молодой архитектор, — продолжал он после небольшой паузы, — Майкл Уэймен. Его имя трудно увязывается с событиями того дня, но сам он представляет из себя личность, которая, я бы сказал, невольно наталкивает на мысль об убийстве — самоуверенно дерзкий, нахальный и весьма нервный молодой человек. Убьет и глазом не моргнет. Не удивлюсь, если окажется, что у него не хватает винтика в голове.
— Вы чертовски осведомлены, Блэнд. Как он сам объясняет свое поведение?
— Очень смутно, сэр. Очень смутно.
— Это доказывает, что он настоящий архитектор, — сказал майор Меролл с чувством. Он сам недавно построил дом на побережье. — Их трудно понять, этих архитекторов. Я иногда думаю, понимают ли они сами себя.
— Не знает, — продолжал инспектор Блэнд, — где он был, не может указать точное время, и, кажется, никто его не видел. Есть основания полагать, что к нему была очень неравнодушна леди Стаббс.
— Вы намекаете на возможность убийства на почве секса?
— Я говорю лишь о том, что мне известно, — с достоинством ответил инспектор Блэнд. — Затем — мисс Брэвис…
Он многозначительно замолчал.
— Секретарша?
— Да, сэр. Очень деловитая женщина.
И снова многозначительное молчание. Майор Меролл внимательно посмотрел на своего подчиненного.
— О ней у вас особое мнение, не так ли? — спросил он.
— Да, сэр. Видите ли, она открыто признает, что была в лодочном домике незадолго до предполагаемого времени убийства.
— Разве она поступила бы так, если была бы виновной?
— Она смогла бы, — медленно ответил Блэнд. — В действительности это было бы для нее наилучшим выходом. Если она берет поднос и говорит всем, что несет его к Марлен, тогда ее посещение домика имеет объяснение. Она возвращается и утверждает, что девушка была жива. Это лишь ее утверждение. Но, если вы помните, сэр, в медицинском заключении доктора Кука сказано, что смерть наступила между четырьмя часами и четырьмя сорока пятью. О том, что Марлен была жива в четверть пятого, у нас имеются показания лишь самой мисс Брэвис. Есть еще один любопытный момент в связи с ее показанием. Она утверждает, что с водой и пирожными к Марлен ее послала леди Стаббс. Но другой свидетель уверяет, что на леди Стаббс это непохоже. И, полагаю, вы со мной согласитесь, что это так. До других леди Стаббс не было дела. Она заботилась лишь о себе и о своей внешности. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется маловероятным, чтобы она посылала мисс Брэвис с угощением для Марлен.