Капризная с-сука
Шрифт:
– Всё верно. Женщины там наверняка имелись. (Даже при нашем отлёте!) Но поскольку прошло по объективному местному времени не менее восьмидесяти лет, даже если б таковые женщины и выжили… Они уже наверняка прошли бы через менопаузу. И были бы дряхлыми старухами.
То есть – зачать и родить так и так не смогли бы.
Но все эти рассуждения не имеют смысла. Хотя бы потому, что, вот именно – не имелось там, на Станции, сколько-нибудь существенных запасов кислорода.
– Но кок
– Ага, говорил. Но ты же помнишь, что ответил Пауэлл? А, кроме того, во льду, если б его даже удалось добыть где-то вдали от Станции, наверняка содержались бы какие-нибудь включения других элементов и веществ. Или газов. Которые запросто могли бы быть радиоактивны – вспомни пресловутый гелий-три! – или просто токсичны.
– Хм-м… То есть – ты думаешь…
– Хотелось бы, конечно, верить, что ваша разведка на Станции хоть что-то да даст нам. Хотя бы надежду. Хоть на что-то. Когда, кстати, вылетаете?
– Капитан сказал, что через два дня. Второй челнок не использовали шесть лет. Нужно его подготовить. Зарядка аккумуляторов, смазка механизмов, и всё такое прочее. И, понятное дело, ни сам Пауэлл, как наш первый пилот, ни второй пилот, то есть – первый помощник Эндрю Гопкинс, челнок не поведут. Я его поведу. – Гастигнс фыркнул.
– Хорошо. Вот я и подожду два дня. И потом подожду ещё какое-то время – сколько вы там будете «разведывать». (Ждал же все эти чёртовы годы!) И уж потом решу.
По горло мы в дерьме…
Или уже ушли в чёрную вонючую глубину вместе с макушкой.
2. Пересуды
Заведующий оранжереей, доктор Эдди Маркс, кончиком толстенького мизинчика поправил съехавшие на кончик носа старинные очки в металлической оправе. Когда он потел, такое сползание по влажной и маслянистой поверхности происходило часто – буквально каждые пару минут. Но контактные линзы доктор не признавал принципиально: они, по его словам, царапали его роговицу! А глаза у него одни: запасных на складе не выдадут!.. Даже таком огромном и всеобъемлющем, как на «Пронзающем»!
Значит, так. Задачи ему и его подразделению поставлены вполне конкретные и чёткие. Пищевые ресурсы на корабле нужно срочно пополнить – а не рассчитывать, что они смогут подъесть тут всё, да и перейти на нормальное полноценное питание: уже там, на родной планете. Которая, ясное дело, не поскупится на деликатесы и витаминизированные фрукты-овощи «а ля натурель» для своих изголодавшихся даже по банальным «грунтовым» огурцам, покорителей космических пространств и их окрестностей.
Обломились их радужные надежды.
Да и с «висением» тут, на орбите, всё вполне ясно: в ближайшие сто лет спуск туда, к вожделённым ресурсам и закромам, отпадает. Отпадает на неопределённое время и возможность пополнить запасы расходуемых реагентов из баз родной планеты.
И придётся таким образом изыскивать скрытые резервы, и составлять самим необходимые смеси и компоненты для гидропонной установки здесь. На борту.
Собственно, ничего принципиально нового ему для этого выдумывать не придётся.
К счастью, их подразделение внесло необходимые поправки в организацию работы ещё пока их «Пронзающий» летел туда – к Тэте Лиры. Цикл практически замкнут. И все «отходы», что с камбуза, что из гальюнов, так и так попадают на переработку. Огромные чаны с дистиллятом пусть атмосферы корабля и не озонируют… Зато отлично позволяют отстояться и перебродить и перегнить всей той непрезентабельной массе, что создаёт в процессе жизнедеятельности функционирующий… Тьфу ты: живой человек.
А уж отстоянную массу, после того, как стекла в накопители и очистители жидкая фракция, отлично перерабатывают в компост модифицированные и отобранные селекцией, и мутировавшие в необычайно эффективные орудия переработки, старые добрые калифорнийские черви. После которых этот компост полностью готов к употреблению.
Черви у них – самые, как говорится, лучшие. Надёжные. Отобранные тщательной селекцией. Способны переварить и переработать, кажется, и ржавые гвозди. Хе-хе.
Только вот нет у них на корабле ржавых гвоздей. Всё здесь максимально долговечное и надёжное. Нержавеюще-стальное, карбоновое, алюминиевое, и титановое.
И запас витаминов, микроэлементов, да и вообще – всего, что могло бы понадобиться для борьбы с цингой, аллергиями, авитаминозами, нарушениями веса или ещё какими проблемами – на борт был погружен. И доктора у них – профи! Не дадут болеть…
– Хван. – доктор обернулся к стоявшему позади него пожилому технику по гидропонным установкам, – Ты ведь слышал, что сказал капитан.
– Да, доктор, я всё слышал.
– Значит, мне не нужно ничего объяснять. Начинай процедуру номер девять.
– Хорошо, доктор. – немного припадая на правую ногу, техник двинулся к центральному помещению их отсека, окружённому со всех сторон теплицами и парниками, где в гидротрубах выращивались признанные необходимыми растения. И Маркс отлично знал, что техник там будет делать.
Распечатает предпоследнюю коробку с неприкосновенным запасом микроэлементов, и примется за их разведение. После чего выльет смесь в центральный рекуперационный бак. Откуда она попадёт во все трубы, подающие раствор к корневищам… А после этого – в дождевальную систему теплиц, и оранжереи, где как раз и растут растения, укоренённые в компосте. А тот получен из… В том числе – и трупов. То есть – тела несчастных, погибших в той страшной аварии с реактором – съедены членами экипажа «Пронзающего» как минимум – несколько десятков раз. «Замкнутый цикл», будь он неладен…