Карачун 2000
Шрифт:
— Оплата бухлом и воблой, — помахивая трёхлитровой банкой с самогоном, вмешался я.
— А-на, ну так-то идёт! Сразу бы так-то и сказал! Чё делать-то на?! — бомжи единогласно приняли трудовой договор.
— Нужно вот этих господ, — я указал на толпу, не сильно отличающуюся по виду от бомжей. — Обращать в коммунистов.
— Дела-а, а чем обращать? Они ж сопротивляться будут! Дайте хоть лом-на или лопату на худой конец! Ебать-на! — сказали бомжи.
— Они сами согласны! Всё добровольно! —
— Хм, мда…- хмыкнули бомжи. — Жизнь — сложная штука, видимо совсем дела в вашем государстве плохи, раз они на такое согласны… — сняв замызганные шапки-ушанки и приложив к груди, сказали бомжи.
— Хорош пиздеть, давай за работу! — скомандовал я и поднялся из-за стола.
Новые специалисты согласно покивали головами и принялись за дело с удивительным проворством и скоростью. Впрочем, чего удивительного? Они-то свеженькие, весь день не ишачили! К тому же трезвые, а мы все в говно…
— За семерых справляются! Орлы! — похвалил я бомжей. — Ну, раз такое дело, я ещё Клёпу заберу, — сказал я, принимая благодарный взгляд от кошки.
— Ок, и Ламор тогда уведи, от греха подальше… — неожиданно согласился Сёма. — А то по пьяни прибьет еще кого-нибудь…
— И ВКП(б) с собой возьми! — выкрикнул из дальнего конца трактира Птерович, прямо в грязное ухо одного из кандидатов в коммунисты.
— Кого? — поймав за шиворот другого кандидата, и прислушивавшись к его немытому уху, крикнул я.
— Пидорасов боевых (Вооруженные Коммунистические Пидарасы(боевые))! — донеслось из сернистого уха новичка.
— А нахрена они мне нужны? — спросил я у вымазанного в слюнях уха.
— А нахрен они здесь нужны? — раздалось из облепленного хлебными крошками уха.
— Отпустите меня, я уже и либералом стать согласен! — взмолился недоделанный коммунист, из уха которого начала течь кровь.
— Логично! — крикнул я в начавшее чернеть ухо и отпустил беднягу залечивать раны при помощи самогона.
Возглавив отряд Боевых Пидарасов мы выдвинулись в путь. На улице было тепло, ярко светила луна, легкий ветерок приносил запах тухлых шпрот и свежей выпечки. Сидящие на деревьях птички чирикали, мыши пищали, прохожие собаки мочились на углы домов. Прохожие люди и нелюди, едва завидев нашу команду шарахались в стороны и с визгом разбегались. В воздухе царила ненавязчивая атмосфера содомии и разврата.
— Что за херня? У вас тут че, национальное блюдо — пирожки с тухлой рыбой? — поморщившись, сказал я.
— Да не, это горелые големы так воняют, — просветил нас один заднеприводный любитель игры в шашки. — Магия извратила древесную суть и дала такой вот результат.
— Этой сучке Нукильде лишь бы подгадить! Наверняка специально запах подбирала! — сказала Ламор.
— Да ну, ерунда какая-то, я скорее поверю, что все шаурмисты в соус дрочат. Нахрена злой волшебнице такой ерундой заниматься? — возразил я.
— Просто ты плохо в бабах разбираешься! — возразила Ламор.
— Это я-то? Ну объясни, — ответил я.
— Да чего объяснять? Сука она и есть сука! Не ебёт её никто, вот она и обозлилась, а когда баба злая и нетраханная — она на любые гадости способна! — влезла в наш интеллектуальный разговор Клёпа.
— Хм, об этом я и не подумал…По-твоему наступление войск Империи Тьмы можно остановить просто трахнув Нукильду? — сказал я.
— Думаю, этот момент можно выяснить только методом тыка! — хитро улыбнулась Клёпа.
— Ха, до неё еще добраться нужно! — возразил я.
— А у вас планы какие-то? Завалим султана и поедем трахать Нукильду! — предложила Ламор.
— Здрасьте! Так трахать-то её мне придется, а я своего согласия пока не давал! Да и Клёпа может быть против, — скосив глаз на кошку, ответил я.
— Ничего, ради правого дела, я готова пойти на такие жертвы. И даже поучаствовать в этом процессе лично, — пошло облизнув губы, ответил Клёпа.
— Ага, теперь осталось убедить саму колдунью, что она не против… — хмыкнул я.
— А кто её спрашивать будет? — подняв бровь, сказала Ламор.
Таким макаром, обсуждая будущее групповое соитие со злой волшебницей и владычицей Империи Тьмы, мы и добрались до оружейных складов.
Здесь с нами случился небольшой казус — склады были в осаде. Забаррикадировавшиеся в здании солдаты султаната отбивались от трёх десятков ОБЧГ. Что интересно, големы были не обычные голые, а в военной форме: коротких плиссированных юбках и черных чулках с растяжками. На торсе красовалась футболка-топик с принтом шаловливо облизывающейся Нукильды. Нукильды, не подозревающей какую страшную судьбу мы ей уготовили…
— Похоже один из «особых диверсионных отрядов», — предположила Клёпа.
— Ага, ничё так смотрятся, — согласился я.
Клёпа недобро прищурилась и больно ущипнула меня за задницу. Последнее время она стала вести себя через чур ревниво, по отношению к сторонним бабам и…неожиданно деревянным големам. Ну не странная ли баба? Сама предлагает трахнуть прототип этих ОБЧГ, а к копиям ревнует. Может у неё древофобия или ещё какое психическое расстройство… Да и вообще её ревнивость работает крайне избирательно: к примеру, Ламор, пристрастившаяся каждое утро при помощи губ и языка совершать хитрые манипуляции в районе моего паха, её не волнует. А вот големы напрягают! Хрен поймёшь этих…