Каракалпак - Намэ
Шрифт:
Третий не увлекался ни работой, ни накоплениями богатств, но зато с удовольствием мог говорить и о том, и о другом, и вообще о чем угодно. Грубо говоря, он стал попросту болтлив и хотел только одного, чтоб его слушали и не перебивали.
А четвертый… Ну, четвертый попросту влюбился. Ему детей пора женить, а он сам, как джигит молодой, спешит на свидание, стараясь не попадаться на глаза никому, в том числе и старым друзьям.
Мы разошлись, а когда остаешься один, любой недоброжелатель норовит швырнуть в тебя грязью. И вот через какое-то время и мы стали уже коситься друг на друга:
Однако — и это самое примечательное — окончательно расстаться мы все же не можем. Я чувствую, что мне без них будет чего-то очень недоставать. Видимо, любой из нас четверых думает так же. Видимо, мы еще надеемся, что размолвки и осложнения с годами отойдут в прошлое и опять, как встарь, будет нам хорошо вместе.
Сейчас я пишу эти строки, а завтра у нас очередная встреча. И втайне надеюсь, что вдруг именно завтра…
Аксакалы говорили: «Из старого человека, как из старого тюфяка, порой всякая труха наружу лезет…»
Мой дедушка поучал: «Не считай врагом всякого, кто подмечает твои огрехи и прорехи».
Коше-бий возражал: «Постоянно подмечать чужие дефекты и прочие несоответствия, полагая, что в этом и заключается проявление дружеской принципиальности, тоже не является истинным выражением чувства товарищества».
Моя мать говорила: «Если хочешь иметь друзей, то научись ценить чужие добрые дела».
Мой отец часто повторял: «Не выискивай обиды для себя в чужих ошибках».
16
Итак… «Жизнь — это любовь». «Для того чтобы жизнь человеческая смысл обрела, необязательно человеку возлюбить весь род людской, довольно и того, если всею душой возлюбит он одного человека», — говорили мудрецы.
«Для того чтобы жизнь человеческая счастьем озарилась, необязательно, чтоб возлюбил того человека весь род людской, довольно и того, чтобы одна душа живая любовью к нему переполнилась», — продолжали те же мудрецы.
«Что бы ни случилось, Сере, знай, что прекрасна жизнь, пока хоть кто-то тебя любит, хоть один человек на свете», — говорила моя мать.
Легенда, рассказанная моим дедушкой. Однажды хан вызывает к себе поэта Бердаха да и говорит ему:
— Объясни, за что народ так любит меня?
— Две причины тому, — отвечает Бердах. — Первая причина — ваша мудрость. Одной лишь ею и кормится люд. Вторая — ваша сила. Враги ее не знают, зато свои изведали сполна.
Насупился хан, брови свел и говорит:
— А теперь объясни, почему народ любит тебя?
— Тоже две причины тому, — отвечает Бердах. — Первая причина — я ему сын родной и люблю его посыновьи. Вторая причина — он мне родной отец и любит меня отечески.
Сколько веков существует человечество, столько веков и тянется спор: женский род сотворен «от ребра» мужского, либо род мужской вышел из утробы женской. Что проку в том споре? Река жизни течет по руслу любви. Какой берег главнее: левый или правый?
Любовь требует равенства. Равенства чувств. «Если ты способен любить, то достоин быть любимым», — говорили наши предки. Однако ради любви вершатся не только подвиги, но и подлости.
«Любовь»- во многих случаях синоним «ожидания». Когда я вспоминаю женщин и девушек, ожидавших возвращения с войны своих мужей и женихов, когда вижу, как страдают и маются в разлуке любящие люди, особенно женщины, то мне кажется, что от жалости к ним небо готово рухнуть.
«Сама женщина, а перед родами каждый раз молила Аллаха, чтоб не дарил мне дочерей», — признавалась моя бабушка.
«Жизнь не может считаться радостным явлением до того момента, пока не добьешься результатов в достижении такой цели, как любовь», — рассуждал коше-бий.
Любовь — это духовный паспорт, духовное удостоверение личности. Обычный паспорт выдастся властями, выдается открыто, а теперь это стараются делать торжественно и при свидетелях. Духовный паспорт ты сам себе вручаешь, вручаешь тайно и скрытно. Но пока не ощутишь любовь к другому человеку, пока не испытаешь этого высокого и мучительного чувства, до тех пор и не удостоверишься, что стал личностью в духовном смысле этого слова.
Из преданий аксакалов. В давние-предавние времена это было. Шла тогда жестокая война. В одной кровавой сече все воины пали под саблями врага. Лишь один уцелел. Уцелел сам и коня не потерял. А потому оторвался он от врагов своих и поскакал к родному очагу. А враги его — следом за ним. Вдруг встречает он на дороге сына и жену. Идут они, и оба защиты у него просят. И рад бы воин обоих взять, да не может. Конь его притомился, а враги близко. Двоих унесет, а троим на коня сесть — значит, всем пропадать. Подумал воин и сказал: «Садись, жена! Коли мы с тобой выживем, у нас еще дети будут». Сказал, взял жену свою, оставил сына своего и ускакал.
Кто-то из нас потомок того воина.
Еще. Давно это было. Когда народ наш еще племенами селился. У вождя одного племени умерла жена, которую он очень любил. И осталась у него единственная дочь, свет очей его, отрада сердца. И не мог он даже мысли допустить, что должен когда-то расстаться с ней.
Но дочь подрастала, и слава о красе и доброте ее разнеслась по степи. Стали со всех краев к его юрте съезжаться женихи. Были среди них стройные юноши, прекрасные лицом и станом, были и могучие батыры, и знатные баи, готовые предложить невиданную цену калыма, и ученые мудрецы, знавшие, что любовь не купить никакими сокровищами, и сладкогласные поэты, каждое слово которых ценилось дороже золота.
Но не хотел вождь расставаться с дочерью своей. А потому объявил по всем аулам:
— Дочь моя достанется тому, кто ради любви к ней сможет вычерпать Аральское море.
Услышав это, женихи понурили головы свои и стали разъезжаться, ибо на то, чтобы исполнить волю вождя, не хватит сил у самого могучего батыра, и не хватит золота у богатейшего из баев, и даже у самых ученых мудрецов недостанет знаний.
Но в одном из дальних аулов, как только дошла до него весть о велении вождя, джигит-черношаиочник взял два кожаных ведра и пошел к берегу Аральского моря.