Карамазов. Книга 1
Шрифт:
— Всю жизнь Федор Иванович собирал информацию о таких вещах. Основным источником были слухи и старые байки.
— Надежные, — усмехнулся я. Но Мейхэм не оценил моего сарказма.
— Легенды не рождаются на пустом месте, — ответил он. — В основе каждой истории, которая прошла сквозь века, чаще всего есть реальное событие. С годами люди приукрашивали и перевирали ее, превращая в байки и истории дошли до нас искаженными. Однако, если отбросить шелуху…
Он недоговорил, но я и без объяснений
— И кто их создал?
— Поговаривают, что некоторые предметы принадлежали — самому Спасителю. Какие-то изготовили ангелы-отступники, которые возжелали стать равными Богу. Но авторство многих не установлено. Может быть их создали демоны. Или еще какие-то силы из иных миров.
— Скажи еще из других реальностей, — хмыкнул я.
Мейхэм пожал плечами, словно этот вопрос никогда старика не интересовал.
— А если их уничтожить? — глупо уточнил я. — Зачем хранить в одном месте столь опасные вещи?
— Разрушить объекты невозможно, — просто ответил дворецкий. — Ваш дед перепробовал множество способов. От жерла вулкана до современного пресса. Объект всегда возвращается на свое место. И…
Дворецкий задумался, словно бы подбирая нужное слово:
— Мстит хранителю за то, что владелец им пренебрег.
Я решил выяснить подробности этого свойства артефактов позже.
— А Федор Иванович использовал какие-нибудь очень полезные объекты в работе?
— Нет. Он говорил, что эти вещи, неважно благие ли или созданные во зло, извращают душу, превращая обладателя в монстра.
Вот, значит, как.
— Иван знает о профессии деда?
Дворецкий кивнул:
— Мы с ним помогали князю в поисках объектов. Поэтому и остались с вами, когда другие ушли.
— Вы убивали хранителей? — твердо спросил я, глядя в глаза Мейхэму.
— Было дело, — подтвердил дворецкий без тени смущения. — И сдается мне, Оболенский — один из хранителей.
— То есть…
— Мне нужно обсудить с вами важный вопрос.
Он поставил на стол проектор. Включил его и на стене появилось изображение. Я нахмурился. Уточнил:
— Ты считаешь, что я не выдержу вида этого урода вживую? Нужна именно запись.
— К нашей удаче он мертв, — поправил меня дворецкий. — Но дело не в этом. Я присяду?
— Конечно, — мне стало неловко оттого, что я заставил хромого старика стоять.
Мейхем тяжело опустился в кресло.
— Когда мы поместил тело в прозекторскую и пригласили мастера Круглова, чтобы он помог со вскрытием, я не мог не заметить, что ваш друг начал вести себя странно.
— Только не говори, что он стал вежливый, — фыркнул я.
— Не время для шуток, — строго одернул меня дворецкий. — Когда дверь закрылась и мы принялись за работу, Виктор стал…
— Не самое приятное зрелище, — поежился я.
— Он словно не мог найти себе место. И я предположил, что это происходит из-за присутствия тела. Или потому что на Викторе остались частицы крови и мозга мутанта.
Я зацепился за последнее слово, не сразу осознав смысл остального сказанного Мейхэмом. А потом понял.
— Его частицы попали и на меня. Точнее, в мою кровь, — я потянулся к ране на шее, но тут же отдернул руку.
— Верно, — кивнул старик.
— Насколько это опасно?
— Давайте по порядку, — дворецкий нажал на кнопку. Картинка на экране вновь ожила. — Итак, это существо родилось человеком. Более того, примерно до двадцати лет оно обитало где-то вдали от болот. На его коже есть шрамы от кнута, родовые татуировки, несколько оставшихся человеческих зубов свидетельствуют о том, что его трансформация не была завершена.
Я смотрел на вскрытие, которое Мейхэм проводил на редкость ловко. Не зря он в юности выезжал на учебу за границу, где много лет занимался медициной.
— Его зубы выпали и на замену им появились эти клыки, которые не настолько крепкие и вполне могут раскрошиться от давления. Вот только они острые. А после потери вырастают заново.
— Какая мерзость, — скривился я.
— Над передними клыками находятся железы, при укусе из них выделяется токсин, — продолжил старик. — Нам повезло, что после того, как Виктор ушел, мы догадались включить вытяжку и надеть респираторы. Обратите внимание…
Я подался вперед, чтобы не пропустить ничего из происходящего на экране.
— Эта субстанция имеет вязкую консистенцию и проникает при укусе в кровь. Также в ране могут остаться осколки зубов, которые запечатывают в теле жертвы секрецию желез и не позволяют его удалить.
— И в моей шее…
— Вам повезло, — успокоил меня Мейхэм. — Яда оказалось недостаточно, чтобы причинить вам непоправимый вред.
— Как он действует?
— Насколько я могу судить, — старик откашлялся, — в нашей лаборатории не так много возможностей, но секрет желез имеет парализующее волю свойство. К тому же он вызывает удушье.
Дворецкий снова кашлянул.
— Ты все же вдохнул эту гадость, — догадался я.
— Так вышло. Но большого вреда я не получил. К тому же выяснил, что токсин крайне восприимчив к ультрафиолету и Силе Света.
— Уж не ты ли был причиной тому, что сюда пришла младшая Юсупова?
— Слухами полнится земля, — не смутился старик. — Про ее силу шепчутся слуги их дома. Мне пришлось позвонить и намекнуть, что некий юноша зовет в бреду деву с именем на букву К. Само имя звучит крайне неразборчиво.