Карантин

Фелан Джеймс

– А почему нет? – возразил Боб. – Под городом полно рек и водоемов, некоторые весьма внушительных размеров. Они берут начало в реках, которые текли раньше по заболоченным местам, в них же и впадают. Поэтому тут вполне может водиться рыба.

– Обычно уровень воды здесь гораздо ниже, – сказал Даниэль, нагнувшись над рекой и пробивая фонариком толщу воды: почти на метровой глубине мы различили темную отметку. – Видите?

– Да! – ответил Боб и, встав на четвереньки, заглянул в отверстия, через которые стремительный поток заходил и выходил. –

Да, я был прав.

– Прав? – удивленно спросил я: не вполне понятно было, зачем так заострять внимание на очевидных вещах. – Насчет чего?

И вдруг Боб – неизменная камера висела у него на шее – уверенно заговорил:

– Система ливневой канализации и бытовые канализационные сети Нью–Йорка были объединены много лет назад, поэтому в случае затяжных ливней, если трубы не справляются – речь идет о сотнях тонн воды пополам с фекалиями, – весь поток направляется не на четырнадцать водоочистительных станций, а по подземному трубопроводу сбрасывается прямиком в Ист–Ривер, Гудзон и Нью–Йоркскую бухту.

– И что?

– А теперь умножь объем воды на десять. – Боб с улыбкой кивнул на стремительный поток у нас под ногами. – Вода поднялась очень сильно и, судя по отсутствию запаха, канализация сюда не попадает.

– К чему ты клонишь?

– Это туннель для водоснабжения.

Я пожал плечами, не понимая, почему он так радуется и чем нам грозит его открытие.

– Один из туннелей в старой части города, в Нижнем Ист–Сайде был разрушен во время атаки, я сам видел. Несколько зданий ухнули под землю как раз там, где он проходит, – стал объяснять Боб.

– Но нам–то что с этого? Под городом полным–полно воды, и что? Загоним туда Охотников и очистим от них улицы?

Я вспомнил затопленную станцию метро, на которой собрались сотни несчастных. Меньше всего мне хотелось снова оказаться под землей, в темноте, вместе с Охотниками.

Боб мотнул головой.

– Тысячи тонн воды самотеком движутся под городом, – начал объяснять он. Потом присел на корточки и, подсвечивая фонариком, стал рисовать пальцем на пыльном полу какую–то схему. – Вот Манхэттен. Вот три водных туннеля, снабжающих весь город – Первый, Второй, Третий. Три очень больших туннеля.

Я всматривался в рисунок.

– Вот туннель номер один – я видел, как его завалило. Вот номер два: он мог уцелеть, а мог и нет, на него не рассчитываем, потому что риск слишком велик. А вот это, – Боб провел пальцем еще одну линию, – туннель номер три. Он еще не введен в эксплуатацию. У него есть три защищенных точки доступа: вот тут, где спускные клапаны.

Третью точку Боб отметил в самом центре Нью–Йорка. Я спросил:

– В Центральном парке?

– Именно, в Центральном парке, рядом с водохранилищем. Шахта 13В.

– И что, Боб? Какое это имеет отношение к делу?

– А такое, что мы можем попасть туда и спокойно уйти из города.

– Что? – Я не знал, как реагировать. Он считает, что мы должны пойти в Парк и выбираться из Нью–Йорка по туннелю, водному туннелю?

– Это

выход, Джесс. Безопасный выход из города, – сказал Даниэль.

– То есть, мы спустимся в туннель и поплывем себе, отталкиваясь от стенок?

Боб, сдерживая смех, ответил:

– Нет. Туннель номер три на многих участках еще не введен в эксплуатацию: идут строительные работы, так что мы даже ноги не замочим, а там, где есть вода, его легко можно перейти по мостикам. – Боб победно улыбнулся и добавил: – Будет у нас персональная магистраль.

Мне стало вдруг невыносимо жарко: возможность была такой реальной!

– Только…только как мы туда попадем? Как пройдем мимо Охотников, которые кишат у водохранилища?

Боб и Даниэль одновременно кивнули в знак того, что ожидали подобного вопроса.

– Будет нелегко, но найти выход – всегда нелегко, – сказал Даниэль.

– А если… если он тоже разрушен, как тот, который ты видел?

Боб покачал головой.

– Вероятность есть, но я сильно сомневаюсь. Тем двум туннелям уже почти по сотне лет стукнуло. А наш строят всего полвека, и он гораздо крепче, чем те два в день постройки. Думаю, он целехонький.

– Какого размера эти туннели? – спросил я.

– Больше семи метров в поперечнике.

Семь метров! Да в нем проедет пара автобусов и еще место останется. Надежный туннель под городом, только…

– А глубина, Боб?

Он прочертил в пыли линию носком ботинка, будто не решаясь ответить.

– Двести с лишним метров.

– Двести метров под землей! – воскликнул я. – Слушайте, это гениальная идея – вот так выбраться с Манхэттена, только из сорока человек не больше десятка сумеют одолеть семь кварталов за день. О том, чтобы дойти до Центрального парка, я вообще молчу, а еще нужно спуститься на две сотни метров!

– Все равно что пройти несколько кварталов…

– Речь о другом, – перебил я Боба, и он кивнул в знак того, что понимает меня. – Чтобы добраться до Центрального парка, придется покрыть приличное расстояние. Но ведь нужно еще зайти внутрь! – Я посмотрел на Даниэля. – Вы двое хотите уйти, я не сомневаюсь, но неужели вы серьезно надеетесь убедить остальных, после всего, что случилось с первыми смельчаками?

– Будет нелегко, Джесс, – согласился Даниэль. – Но все данные, которые нам удалось собрать за это время, в том числе и твой рассказ, говорят о том, что легкого выхода из города не существует. Люди передумают.

– Вариант беспроигрышный, – сказал Боб. – Мы будем под землей, глубоко под землей, в прочном надежном туннеле, а это значит, мы, совершенно ничем не рискуя, выберемся из города. Когда мы спустимся, я заблокирую вход, так что перед началом пути можно будет отдохнуть.

– Ты уверен, что внутри безопасно?

– Всего несколько человек знают, где находятся входы. Черт, я теперь, скорее всего, вообще единственный в мире в курсе, как найти люки доступа.

Я посмотрел на него. Лучи фонариков отражались от пола и освещали наши лица.