Карантин
Шрифт:
— Это что, прикол? — тихо спросил Роум. — Разве этот придурок не знает, где находится?
Сидевший рядом Джамал покачал головой.
— Скорее всего. Чтобы белый разгуливал здесь ночью? В одиночку? После общения с банкоматом? Он, похоже, сам напрашивается на то, чтобы его обчистили.
— Надеюсь, у него найдется парочка бигмаков, — сказал Роум. — А то я что-то проголодался.
На незнакомце были джинсы и клетчатая толстовка. Мало того что он не обращал внимания, где сейчас проходит, но, по-видимому, ему было наплевать и на холод. Каждые несколько шагов он выдыхал большой клуб пара, сверкавший в свете немногочисленных уличных фонарей.
— Вот что я тебе скажу, — проговорил Роум. — Кому-то сильно захотелось жратвы из «Макдоналдса».
В поисках шальной добычи они следили за банкоматом на Мак-авеню. Этот мужик пришел пешком и снял деньги. По-видимому, денег было много. Роум и Джамал молча наблюдали, как он вошел в «Макдоналдс». Пять минут спустя он вышел оттуда с двумя большими пакетами. Свернув на Орлинс-стрит, он четверть часа шел прямо. Роум даже проехал квартал, миновав Орлинс-стрит, до Сент-Обин, затем еще несколько кварталов на юг, чтобы обогнать незнакомца, потом повернул на Лафайетт-стрит и, наконец, остановился на противоположном конце Орлинс-стрит. Здесь было пустынно, на одной стороне — стоянка, на другой — длинная полоса насаждений. Тут он и припарковался, после чего оба приятеля принялись ждать. Ждать, чтобы воочию убедиться: неужели он настолько глуп, чтобы проделать пешком и в одиночку такой путь.
Но сомнений больше не было.
Все складывалось как нельзя лучше. И это немного раздражало Роума.
— Может, я что-нибудь не так понял? — недоуменно переспросил он, когда незнакомец прошел мимо их машины. — Он что, и в самом деле один?
— Шагает себе вперед и в ус не дует, — проговорил его чернокожий приятель. — Не сообразил, что лучше идти по широкой улице. Придурок, должно быть, куда-то спешит.
— Но здесь никого нет, — удивился Роум.
Джамал кивнул.
— Никого. Ты говорил, что хотел убедиться. Пожалуйста! Вернее уже некуда. Давай-ка за дело, нам пора! Пойдем и заберем все, что нам причитается…
Грабители вышли из машины, оставив дверцы приоткрытыми. Оба вытащили оружие: Роум — револьвер 38-го калибра, а Джамал — старенький «глок». Перебежав пустынную улицу, они подошли к незнакомцу сзади.
Он услышал их, потому что обернулся. Однако не успел он это сделать, как тут же увидел перед собой два пистолетных ствола.
— Что уставился, придурок? Живо гони бумажник! — рявкнул Роум. Револьвер он держал в правой руке, а левую протянул вперед.
Незнакомец молча уставился на него.
Чернокожий демонстративно помахал пистолетом и снова направил его в лицо незнакомцу.
— Отдай ему свой бумажник, иначе тебе конец. А пакеты оставь здесь. Они нам тоже пригодятся.
Человек повернулся к нему. Покрытая инеем рыжая борода… Нет, этот придурок нашел себе явно неподходящее место для прогулок. Турист гребаный! А может быть, у него не в порядке с головой, потому что он явно не выглядел испуганным. Ни капельки.
— Не отдам, — ответил, наконец, незнакомец.
Джамал разозлился. Роум занервничал еще больше. Джамалу не нравилось, когда кто-то ему отказывал. Особенно белые. Роум на всякий случай осмотрелся. На улице по-прежнему не было ни души, но они и так потеряли уже несколько драгоценных минут.
— Повторяю еще раз, — сказал чернокожий. — Поставь пакеты и отдай моему приятелю бумажник. Если в нем достаточно денег, то так и быть — уйдешь отсюда целехоньким.
— Нет, — снова ответил незнакомец. — Не могу. Мне еще нужно купить мороженое. Челси с ума сойдет, если я его не принесу.
Джамал сделал два шага вперед и приставил дуло пистолета ко лбу прохожего.
— Знаешь, мне насрать на твое мороженое! — рявкнул он. — Брось свои пакеты. Живо!
Немного согнувшись, незнакомец опустил пакеты на заснеженную траву, затем выпрямился. Странно, но он все еще не выглядел испуганным. Роуму это совсем не нравилось. Обычно, завидев оружие, люди могли запросто наделать себе в штаны. Судя по всему, незнакомцу уже столько раз грозили пистолетом, что ему это порядком надоело. Здесь что-то не так… К черту деньги, лучше поскорее убраться отсюда.
Человек отвел правую руку назад.
— Вот именно, — сказал чернокожий. — И помедленнее. Давай сюда бумажник.
Выражение лица прохожего оставалось по-прежнему невозмутимым. Левой рукой он вдруг схватил пистолет за ствол и резко поднял его вверх. Джамал замер на мгновение, как бы не веря в то, что кто-то осмелился играть с ним в такие опасные игры. Именно в тот момент Роум увидел, как правая рука незнакомца вынырнула из-за спины, в ней сверкнул пистолет.
Человек быстро приставил оружие к животу Джамала и нажал на спусковой крючок.
Раздался глухой хлопок. Лицо негра дернулось, но скорее от удивления, нежели от адской боли.
Так же быстро незнакомец приставил дуло к подбородку Джамала и дважды выстрелил.
Потом вдруг из горла человека хлынула кровь. Сначала Роум подумал, что это Джамал забрызгал его собственной кровью, но приятель не кровоточил, он лишь дернулся пару раз и рухнул на землю.
Уронив пистолет, толстяк схватился обеими руками за горло. Выражение его лица так и не изменилось. Даже когда между пальцами сочилась кровь, он все еще выглядел равнодушным.
Он повернулся к Роуму.
И тогда Роум все понял. Это он выстрелил в толстяка из своего револьвера. Из дула струился дым. Он даже не сразу понял, что машинально выстрелил. И угодил прямо в горло.
Несколько раз судорожно моргнув, толстяк опустился на колени. Из горла продолжала хлестать кровь, брызгая на один из пакетов с едой. Стекая по рыжей бороде, она запачкала ему весь воротник и часть толстовки.
— Я хочу… — превозмогая боль, проговорил незнакомец, — хочу, чтобы ты познал любовь…
Потом он повалился на бок и затих.
Кровь продолжала медленно сочиться из его горла…
Роум заметил у него в заднем кармане пухлый бумажник. Он смотрел на него секунду-две, не больше, а потом вдруг встрепенулся. Он ведь только что убил человека… Вооруженное ограбление. Значит, будет квалифицировано как убийство первой степени. Он перевел взгляд на Джамала. Его друг мертв! Как такое вообще могло произойти?
Сирен не было слышно. Их не будет. Из-за нескольких выстрелов никто не станет звонить в полицию.