Карасёнки-Поросёнки
Шрифт:
– Смотри, Валентина, смотри! – говорила Вовкиной маме зловредная бабушка Бабарыкина. – Смотри, кабы беды не вышло. Бандит у тебя растёт.
– Но почему? – виноватым голосом спрашивала мама. – Он же ещё совсем ребёнок.
– Во-во, я и говорю – вылитый бандит. Весь пододеяльник мне землёй иззюзюкал, – зловредная бабушка Бабарыкина сердито поджимала губы и твёрдо повторяла. – Смотри, Валентина, а то поздно будет.
Ну, и скажите, при чём тут Семякин? А лучше не говорите, потому что при чём тут была зловредная бабушка, у которой развелось слишком много пододеяльников. Вот она их и сушила с утра
Из-за своего твёрдого характера он ещё в детском саду страдал. Однажды к ним в сад должна была приехать комиссия по проверке чего-то там такого. Заведующая сильно нервничала. По пять раз в день она забегала в их группу и повторяла одно и тоже: «воспитательный процесс» и «провести мероприятие на уровне». От заведующей пахло краской, потому что она всё время подкрашивала стены малярной кисточкой, которая торчала из кармана халата. Воспитательница тоже нервничала и в два раза чаще проверяла уши. Один Семякин был спокойным: уши у него были на месте, только от краски чесался нос.
Чтобы «провести мероприятие на уровне», всех заставили выучить наизусть какой-нибудь стишок. Вовка выучил про мишку, ну, там, где мишке шишка – прямо в лоб, а он рассердился и ногою – топ!
Комиссией оказалась толстая тётенька с портфелем в очках. Нет, это тётенька была в очках, а при ней был толстый портфель. Она строго посмотрела на детей и сказала бодрым голосом:
– Ну, а теперь посмотрим, на каком уровне у вас идёт воспитательный процесс.
Все сразу начали читать стихи. Последним был Семякин. Он надул щёки и протрубил:
– Мишка косолапый по лесу идёт. Шишки собирает, песенку поёт. Вдруг упала шишка прямо мишке в лоб. Мишка рассердился и поехал спать.
– Куда поехал? – переспросила комиссия Вовку.
– Спать! – твёрдо ответил Семякин.
– Мишка рассердился и ногою – топ! – судорожным шёпотом подсказала воспитательница.
– Мишка рассердился, – угрюмо повторил Семякин, – и поехал спать!
– Но почему? – удивилась комиссия.
– Потому что вместо тихого часа мы стихи повторяли, – объяснил Вовка и потёр слипающиеся глаза.
Когда комиссия уехала, заведующая вызвала воспитательницу и долго кричала:
– Возмутительно! Теперь придется объяснительную в районо писать. Этот Семякин просто бандит какой-то!.. У него, случайно, в семье никто не сидел?
Это был глупый вопрос, потому что в Вовкиной семье сидели все. Папа в кресле, мама на диване, Катька за письменным столом, а Семякин на горшке перед телевизором…
А ещё был случай в Херсоне. Это город такой есть, Херсоном называется. Туда Вовку каждый август отправляли. В Херсоне в августе арбузы вкусные. А ещё там много рыбы. Кстати, знаете, чем рыба похожа на арбуз? – В ней тоже много косточек!
Каждую пятницу, а то и раньше, бабушка Наташа бегала на базар и притаскивала оттуда пузатый арбуз и рыбу с коротким названием «сом», хотя сама рыба была длинной и толстой. Бабушка с дедушкой вовсю нахваливали сома, потому что в нём не было мелких костей.
– Хорошо, что в рыбе сом нету мелких костей, – говорила бабушка, – а только крупные.
– Крупной костью не подавишься, – добавлял дедушка. – Крупную кость далеко видно.
А Вовка Семякин взял и подавился. Самой крупной костью. Если не верите, поезжайте в Херсон и спросите у врача скорой помощи, который эту кость из Семякина вынимал. Да только не вынул, потому что Семякин его всё время кусал. Как доктор ему пальцы в рот положит, так Семякин его и укусит. Вот такой твёрдый характер!
Вовку уже усыпить хотели, но бабушка не дала.
– Нет уж, – сказала она, – усыплять не дам, может, она и без вас рассосётся.
Покусанный доктор очень этому обрадовался, он прямо так и сказал: правильно, говорит, а то ваш бандит мне всю руку под наркозом оттяпает, а у меня их и без вас всего две осталось. Забирайте, говорит, его домой и дайте ему чёрствую корку.
И действительно, когда Семякин проглотил чёрствую хлебную корку, кость прошла. Горло только потом чуть-чуть чесалось.
В общем, разные случались истории, но после каждой Вовку называли бандитом. И когда он полбанки сырой фасоли съел, и когда померил глубину воды в яме за гаражами прямо в кроличьей шапке, и когда лампочку от карманного фонарика к розетке проволочками подключил. Да разве всё перечислишь?
Его даже к нервному врачу водили. Но тот его и смотреть не стал. Только издалека молоточком помахал. Видно, ему из Херсона телеграмму дали, что Семякин кусается, вот он и перепугался близко подходить. А родителям сказал, что Вовка нормальный, здоровый ребёнок, и не надо так сильно волноваться, потому что в школе это пройдёт.
Но как раз в школе его бандитская натура ещё больше проявилась.
Всё началось с того, что Семякин оказался самым здоровым в классе. А чего ему быть не здоровым, когда ему в прошлом году гланды вырезали? Все остальные ребята были маленькими, и половина в очках. Они почему-то сразу решили, что он будет их бить, и сбились в кучу. Вовка обиделся и незаметно показал куче кулак.
Только учительница кулак заметила и посадила Семякина на самую заднюю парту. Как говорится, от греха подальше, тем более, что с задней парты очкарики всё равно ничего не видели. А когда на следующий день выяснилось, что читать и считать в классе умеют всего три человека: Света Бурашникова, Ира Стрижко и бандит Семякин, – пересаживать его всё равно не стали, потому что он ухитрился на переменке съесть кусок розового мела. Странные люди! Ведь он всего-навсего хотел попробовать, чем отличается розовый мел от белого.
Оказалось – такая же гадость.
Короче, бандитское прошлое преследовало Вовку Семякина и в школе. И даже лёгкость, с которой он грыз не только мел, но и школьные науки, учительницу сильно настораживала. Притворяется, думала она, или бдительность усыпить хочет. Поэтому и спрашивала с Семякина строже, чем с других. Если кто-то разбивал горшок с цветком, это считалось мелким хулиганством. А если Семякин случайно засыпал на скучном уроке, это уже был бандитизм.